Отец моего жениха

Ну куда уж я без нее. А вслух говорю:

— Если захочет поехать со мной — пусть сообщит.

Я выхожу за дверь, машинально доставая телефон, чтобы сделать звонок в офис, и глаза упираются в Юлю, идущую по коридору: обнимает себя руками, лицо бледное и напряженное.

Замечает меня и, дернувшись, застывает на месте. За секунду перед глазами проносится ее искаженное оргазмом лицо: приоткрытые губы и расширенные зрачки; а пальцы ощущают твердость сосков. Нет, это просто пиздец какой-то.

— Я уже ухожу, — говорю, поравнявшись с ней.

Пряча глаза, рязанка съеживается и быстро семенит в палату.

Юля.

Я иду по длинному коридору центральной городской больницы, ощущая металлический привкус крови на языке. Пронзительное чувство вины вытащило наружу инстинкт пираньи — я не могу перестать кусать губу.

После произошедшего утром я не смогла сразу поехать к Димке. Мне было необходимо время, чтобы прийти в себя и выстроить в голове план дальнейших действий. В итоге прошло целых две пары, а озарения не случилось – я по-прежнему не знаю, куда деть себя от стыда за неконтролируемый срыв.

Во время лекции по аудиту я впервые не слушала преподавателя, а бездумно рисовала в тетради звездочки, пока в голове то и дело всплывал образ Сергея – его почерневший взгляд, которым он смотрел на меня; сильные руки, ласкающие мое тело, внушительная эрекция, обжигающая промежность, и исходящее от него желание, заставившее меня поверить, что он, так же как и я, себя не контролировал. И следом за этим воспоминанием, звучали те его слова: острые как лезвие бритвы, от которых щеки начинали пылать. Все равно с кем. В его глазах я была выглядела низкосортной дешевкой, готовой переспать с кем угодно.

Единственное, к чему я пришла по дороге в больницу к Диме – никакой свадьбы у нас не будет. И нас с ним не будет, потому что всё это неправильно и мерзко. Не заслужила я такого хорошего мужа как Димка, потому что худшего поступка по отношению к нему совершить невозможно.

Когда я поднимаюсь на нужный этаж и замечаю выходящего из палаты Сергея, сердце проваливается куда-то в колени. Черт, ну почему сейчас? Почему, я все время наталкиваюсь на него? В кончиках пальцев начинает привычно покалывать, ноги перестают меня слушаться, и я, замерев на месте, беспомощно смотрю, как Сергей движется ко мне. Не шевелюсь даже, когда он останавливается и внимательно смотрит на меня своими синими глазами.

Сердечный ритм сбивается и звучит как-то рвано: то пропускает несколько ударов, то нагоняет и бьет слишком часто и быстро. И моё наваждение при одном только взгляде на него никуда не исчезает – напротив, накатывает новой волной и растекается огненным жаром по телу. Пытаюсь одернуть себя, чтобы перестать смотреть на его лицо, которое видела так близко всего несколько часов назад, на широкие плечи, которых могла беспрепятственно касаться, и на губы, которые так жадно меня целовали, пробуждая неведомые ранее эмоции. Пытаюсь и не могу, до тех пор пока не слышу его низкий спокойный голос:

— Я уже ухожу.

Уже уходит, потому что успел рассказать Диме обо всем, что произошло сегодня утром? Уходит, потому что открыл ему глаза на то, что его невеста — распутница? Взяв себя в руки, отвожу взгляд и быстро шагаю к нужной палате. За свои поступки нужно уметь отвечать – я признаю вину и исчезну из жизни Молотовых навсегда, как и хотел того Сергей.

Набираю в легкие воздух и, зажмурившись, толкаю дверь, а когда открываю глаза и вижу улыбающегося Димку. Такую улыбку - без капли презрения и ненависти подделать невозможно. Он, определенно, ничего не знает. Сергей не сказал ему… и это обескураживает. Я была почти уверена в том, что Молотов приезжал поделиться доказательствами того, что был прав на мой счет.

— Привет, малыш! — весело говорит Дима, подтверждая мою теорию, — Я соскучился, иди ко мне, - хлопает рукой рядом с собой.

Я по-прежнему стою в дверях, не в силах сделать шаг навстречу. Несколько часов назад я хотела его отца. Бесстыжая Юля. Хотела так, как никого и никогда не хотела… Облизываю искусанные губы и закрываю за собой дверь.

—Дим, нам нужно поговорить, - подхожу к кровати и делаю глубокий вдох-выдох.

Ох, это будет очень сложно. Смотрю в голубые глаза и понимаю, что так больно ранить его не могу. Дима не заслуживает страдать от предательства, и становится причиной раздора между отцом и сыном, я не имею права.

— Я весь во внимании, - широкая улыбка Димы не исчезает с его лица, и мне хочется выть от осознания того, что сейчас я делаю ему больно.

Он не заслужил боли, но по-другому не получится. Такова цена моей ошибки. Правильно говорят, что за все в жизни нужно платить.

— Дим, я думаю, что нам нужно некоторое время… побыть отдельно, - Говори дальше, Живцова, только не молчи и не останавливайся. – Нужно хорошенько обдумать как нам жить дальше, ведь мы еще учимся и некрепко стоим на ногах… Я пришла к выводу, что со свадьбой мы поторопились.

Мысли скачут вразнобой, и составить их в логическую цепочку не получается. Нужно привести больше доводов, чтобы он поверил.