Отъявленные благодетели

Я бросил Вере зажигалку и пачку «Винстона». Мужики с завода считают меня слегка пижоном, они все «Яву» красную смолят. Пошли они на хер, конечно, но я и есть слегка пижон. «Слегка», потому что за моими понтами кое-что стоит; если б не стояло, был бы полноценным пижоном. Хотя «Винстон» последнее время говенный какой-то. И сигареты тоже. В четыре тяжки сигу сдалбливаю. Вот закончу с Борискиным прахом, возьмусь за изготовителей сигарет. Должна быть у человека отдушинка, порок, иначе серийным убийцей можно стать.

Фаня и Саврас связали консультантов пытошно – притянули руки к ногам за спиной и в таком инквизиторском положении зафиксировали. Рыжий, видно, внутри был покрепче, молчал, а Татуированный запричитал.

Татуированный: Вы чё, мужики? Руки-ноги затекут, отрежут потом!

Саврас: Нахер они тебе нужны? Чё ты ими делать собрался?

Татуированный: Не знаю… просто.

Саврас: На хую короста. Не знаешь, вот и лежи не базлай. Девка!

Вера: Я – Вера.

Саврас: По рожам им пинай, если блажить будут. Умеешь по рожам-то пинать? Нравится пинать-то, а?

Вера испугалась. Я такие вещи чувствую. Да мы все чувствуем. То есть – все трое.

Я: Саврас, отвали от нее. Заходить с тебя будем.

Саврас: А чё с меня? Чё с меня сразу?!

Тут я не сдержался и повысил голос.

Я: Потому что ты самый здоровый!

Саврас потупился, если такая детина вообще может потупиться, если это так называется.

Саврас: Здоровый, да. С меня.

Я: Фаня, ты за мной. Сдриснули!

Вера: Подожди, Олег! Можно тебя…

Вера кивнула в сторону, типа, отойдем, поговорим. Отошли. Вера молчала.

Я: Говори.

Тут Вера поцеловала меня в щеку и крепко обняла, я неловко похлопал ее по спине. Она не видела, а я видел: Фаня и Саврас сложили ладони, как в молитве, и посмотрели на меня с таким умилением, что я чуть не заржал.

Я: Всё-всё…

Я отпустил Веру. Что тут вообще происходит?

Мы побежали. Саврас бежал немного впереди, чтобы успеть прижаться к забору спиной и стать для меня трамплином. Он едва успел повернуться и сцепить пальцы в замок, как я взлетел в небо. Не коснувшись забора, я ушел в сальто, спружинил на ноги и погасил инерцию кувырком. Фаня, наоборот, выпрыгнул так, чтобы оседлать забор и помочь взобраться Саврасу. Через десять секунд мы все были на территории рехаба. Огляделись, двинулись к дому. На всех без исключения окнах висели толстые решетки.

Саврас: Швейцария, ёпты.

Фанагория: Обычно, но прилично.

Мы подходили к какой-то то ли беседке, то ли курилке, когда из нее вышел рыжий мужик и посмотрел на мои разутые босые ноги.

Мужик: Вы чё тут ходите? Кто выпустил? Совсем охренели?

Саврас: Ты кто, дядя?

Мужик уставился на ботинки Савраса.

Мужик: Обувь… Вы кто?!

Я: Мы твоих консультантов в плен взяли и бошки им отрежем, если ты прямо сейчас не станешь покладистым. Ферштейн?

Мужик: Да я вас!..

Я пробил мужику в печень на скачке, тот сел.

Я: Не понимаешь? Добавить?

Мужик продышался.

Мужик: Чё вам надо?

Я: Ты кто?

Мужик: Директор центра.

Я: Рыжий – твой сын?

Директор: Да.

Я: А второй, в наколках?

Директор: Сотрудник.

Я: Если хочешь их увидеть, слушай меня, ясно?

Директор: Ясно.

Я: Есть у вас зал большой?

Директор: Есть. На третьем этаже.

Я: Ништяк. Давай так. Мы сейчас пойдем в дом, а ты соберешь всех наркоманов, алкашей и консультантов в зале.

Директор: Зачем?

Я: Побеседуем.

Директор посмотрел на меня как на мудозвона.

Я: Отвечаю, побеседуем. А потом мы свалим и вернем тебе сына и второго охломона. Годится?

Директор кивнул. Я помог ему подняться, и мы пошли в дом.

Не знаю, что я ожидал увидеть, дом как дом. На Русском острове нам такие шикарные условия и не снились. Ремонтик везде, чистенько, уютно. Директор шел сразу за мной, ему в затылок дышал Саврас. Фаня отвечал за тыл. Наверное, затылок потому так и называется, что за человеческий тыл отвечает. Охренеть. Я раньше как-то этого не понимал, прямо сейчас понял, прикиньте? Озарения! О, еще одно! Залив называется Финским, потому что там финны жили, а вокзал называется Финляндским, потому что туда поезда из Финляндии прибывают. Ох как! Интересно, интересно…

Мы зашли в холл. Справа была дверь. Из нее вышел целый выводок людей в тапках. Я застыл. Саврас и Фаня взяли директора в ненавязчивую «коробочку». К директору подошел лысый битюг, тоже весь в татухах. Он, видать, руководил выводком, потому что был в кроссовках. Выводок не подходил, ждал команды в коридоре. К гадалке не ходи, бедолаги возвращались с перекура, правда, их было не пятьдесят девять, а человек двадцать. Нормальные с виду люди. Хрен пойми эту современную молодежь.

Лысый: Здравствуйте, Михаил Андреевич, можно я сегодня пораньше уйду? Жена у меня…

Директор: Витя, к нам гости приехали. Собери срочно всех на третьем этаже. Этих сразу туда поднимай.

Директор мотнул башкой в сторону бедолаг.

Лысый: А кого – всех? Кухонный наряд тоже?

Директор: Всех! Бегом!

Директор начинал мне нравиться. Лысый махнул бедолагам, мол, сами всё слышали, идите давайте. Выводок потянулся наверх, Лысый куда-то убежал. Директор зыркнул.

Я: Пусть поднимутся. Подождем.

Директор: Мои за Верой ушли. Она у вас?

Я: Она с нами.

Директор поиграл желваками.