Отъявленные благодетели

Только мы вышли из дома, как за нами выскочили консультанты с травматами. И директор с обрезом. Не поверил, видать, что мы его сына отпустим. Я бы тоже, наверно, не поверил, только у меня сына нет, я гондон на шишку надеваю. Я, на самом деле, чего-то такого ожидал. Шаги услышал и сразу в транс халулайский запрыгнул. А за мной и Саврас с Фаней. Короче, ликвидировали мы угрозу. Дом еще этот клятый сгорел. Не знаю почему. Котельная там у них, баллоны с пропаном. Похер, если честно. Бедолаги все свалили, подохнут хоть как люди, на свободе. Легенда о Великом инквизиторе, хули. С пермским вывертом. Постояли мы, короче, отдышались и к нашим баранам пошли. Не, ну а чё? Правильно я все мыслил, это эти заменжевались, а те в залупу полезли. Нет, вы не подумайте, я с себя ответственность не снимаю. Просто я ее на себя и не возлагал.

Когда мы пришли к Вере и консультантам, рехаб горел синим пламенем. Красиво так горел, новогодне. А Вера плакала. Стояла смотрела на пожар, а по щекам катились слезы.

Вера: Вы всех убили?

Я: Не всех.

Вера отвернулась. Фаня бросил обрез на землю, сел. Саврас прилег рядом. Я подошел к Рыжему, развязал его, посадил на жопу, тот растер затекшие руки. Я присел напротив и легонько похлопал его по щеке.

Я: На меня смотри.

Рыжий: Чё?

Я: Я убил твоего отца, шею ему сломал.

Рыжий часто-часто заморгал, отвернулся, а потом выбросил кулак, метя мне в лицо, я уклонился и отвесил Рыжему мелодичную оплеуху, тот завалился набок.

Я: Рано тебе на меня прыгать.

Рыжий откатился, вскочил и попытался меня пнуть. Я подсек его опорную ногу из приседа, Рыжий снова повалился на землю. Подняться я ему не дал – сел сверху и вдавил колено в горло, как Саврас. Рыжий выпучил глаза, они у него кровью налились, как у бычка.

Я: За отца хочешь отомстить?

Рыжий рванулся изо всех сил, я вдавил колено глубже, Рыжий захрипел.

Я: Чуешь, какой смысл обрела твоя жизнь?

Рыжий смотрел пустыми глазами, как выловленный окунь.

Я: Слушай и запоминай. Меня зовут Олег Званцев, я живу в Перми, на Пролетарке.

Сейчас ты со мной ничего сделать не сможешь, но когда-нибудь, если будешь пахать, шанс у тебя появится. Я буду ждать. Сейчас я уберу колено, ты развяжешь своего друга, и вы оба свалите отсюда на хер. Или я вас завалю. Действуй!

Я убрал колено, Рыжий вскочил, посмотрел на меня, как бы запоминая, развязал Татуированного, и они ломанулись к рехабу. Не знаю. Может, боялись. А может, думали, что директор жив. Человек верит в чудо, даже если никаких оснований нет. На то оно и чудо. И на то он человек. Смешные мы все, если вдуматься.

Фаня и Саврас вдели ремни. Я подошел к Вере.

Я: Консультанты мертвы, директор мертв, бедолаги разбежались. Ты тоже свободна, иди.

Вера подняла на меня заплаканные глаза. Тяжело все-таки на эстрогене сидеть. Страшная наркота.

Вера: Куда я пойду?

Я: Не знаю. Домой. Мать тебя в МГИМО хочет определить. Тебя выписывать собирались послезавтра. Чуть-чуть не досидела.

Вера: Откуда ты?..

Я: Директор сказал.

Вера: Он соврал. Перед выпиской всем задание «Границы» дают, а мне не давали.

Я: Да похер уже. Дом ведь у тебя есть?

Вера: Есть. В Краснодаре. А мама моя секретаршей работает, какое, нафиг, МГИМО?

Я: Как ты здесь-то оказалась?

Вера: В Москву с парнем со своим приехала, потом скололась. А мать спасать меня приехала, в центр вот засунула.

Я: За пятьдесят штук в месяц? Секретарша?

Вера: Она кредитов набрала. Дура. Я не хочу к ней. Можно я с тобой?

Я: Со мной нельзя, опасно. И у меня уже есть женщина.

Вера: Я не как женщина, я как друг. Не бросай. Пожалуйста.

Я вздохнул – дичь какая-то.

Я: Фаня, Саврас, подойдите!

Подошли.

Я: Мужики, предлагаю Веру до Краснодара подбросить, к матери. Что скажете?

Фанагория: Да хоть к черту на рога. Давайте уходить побыстрее, щас понаедут.

Саврас: Может, на футбол там сходим? Говорят, Галицкий стадион классный отгрохал.

Я: Мы за Ангелом едем, какой, нахер, футбол?

Вера: Что за Ангел?

Я: Не сейчас.

Саврас: Вижу я, как мы едем.

Фанагория: Пошли уже. Нам еще машину менять. Оболтусы всяко нашу запомнили.

Пошли. Дождь заморосил, потом вовсе грянул. Ноги еще замерзли. Ну и денек.

Глава 5. Кемпинг

Сева дрых. Привык уже к передрягам, путешественник. Постучались. Запрыгнули в машину. Не то чтобы с черными лицами, но и не со светлыми. Знаете, бывают такие лица, когда человек хочет что-то сказать, но не решается. Или слова подобрать не может. Или не может решить, стоит ли в принципе рот открывать. Короче, все хотели помолчать, переварить, кроме Веры и Севы. Вера на поле потрясена была сильно, а тут ходьбой отошла, люди вообще хорошо от внутреннего напряга через напряг физический отходят. А Сева… Как вам сказать. Мне иногда кажется, что он с нами не от страха поехал, а чтобы всякие истории послушать и адреналина хапнуть, пожить как бы не своей жизнью. Есть такие фильмы дешевенькие, где какой-нибудь бухгалтер-каблук вдруг становится шпионом и втягивается, кайф ловит. Херня, конечно, полная, убили бы его минуты через одну, но в человеческую потребность пожить экзотической жизнью сценаристы попали очень точно.