Откуда есть пошла земля нарофоминская

Шел к концу год 1850-й, а Диманш, являясь французской гражданкой, прибыла в Россию восемью годами раньше. Все это время она жила в доме А.В.Сухово-Кобылина. К ней прекрасно относились, в распоряжение Симон-Диманш было предоставлено пять комнат. Сразу по приезде в Москву она начала жить в Воскресенском, а потом для нее нашлось место и в московском доме Сухово-Кобылиных. В 1849 году Елизавета Васильевна (Евгения Тур) так обрисовала положение Симон-Диманш в доме родителей:

"Мой брат живет счастливейшим образом, он устроил себе жизнь по своему вкусу. Мадемуазель Симон более чем когда-либо принадлежит ему. Он обедает со своей возлюбленной, он счастлив на свой лад, и она тоже несомненно счастлива".

А вот другой отзыв, уже о самой Диманш:

"Образ ее жизни был самый скромный. Она была беспредельно предана своему владыке".

Тем не менее, подозрение падает на Александра Васильевича. Он вынужден давать объяснения или показания, как угодно можно это назвать.

"Отставной титулярный советник Александр Васильев, сын Сухово-Кобылин, от роду 32 года, веры греко-российской, на исповеди и у святого причастия бываю ежегодно. Дворянин, холост, детей не имею".

Позднейшие исследователи отметят, что родился А.В.Сухово-Кобылин в селе Воскресенском Подольского уезда 17 сентября 1817 года, следовательно, было ему не 32, а уже 33 года. Однако Анатолий Сладков оспаривает это утверждение, заявляя, что А.В. родился не в Воскресенском, а в Москве. И в своей автобиографии при поступлении в Московский университет местом своего рождения назвал Воскресенское потому, что очень любил эту свою родительскую подмосковную усадьбу. Очень.

Подозревали А.В.Сухово-Кобылина в предумышленном убийстве Симон-Диманш.

На стороне следовательской версии об участии в убийстве Диманш самого драматурга было установленное следствием обильное количество довольно откровенных писем от других женщин.

Одно: "Клянусь тебе, нежный и дорогой друг, я твоя навеки".

Другое: "Я спрашиваю Вас, любите ли вы другую?"

Третье: "Ты знаешь, что я тебя люблю вопреки всем: я боролась с моим семейством, с моими правилами, с религией, которую мне внушали с детства".

Все написаны разными почерками. Имена подследственный не назвал.

Следствие продолжалось семь лет. Сухово-Кобылина за эти годы дважды сажали в тюрьму, принимали и отменяли судебные решения, попутно исследовалась и прорабатывалась другая версия — месть за жестокое обращение с кем-то из дворовых людей Сухово-Кобылиных. Группу, в том числе повара Ефима Егорова, даже судили и отправляли за решетку. Потом убеждались, что доказательств маловато, а те, которые есть, малоубедительны, и все начиналось сначала. Даже по прошествии десятилетий, уже при Советской власти, тайна гибели Луизы Симон-Диманш будоражила русские умы. В двадцатых годах в Ленинграде была издана довольно объемистая работа Леонида Гроссмана под названием "Преступление Сухово-Кобылина". Из одного заголовка можно было понять, на чьей стороне автор, — на стороне обвинения.

Проходит еще восемь лет, и в 1936 году в Москве издается книга Виктора Гроссмана "Дело Сухово-Кобылина". В ней Александр Васильевич объявляется абсолютно непричастным к убийству своей возлюбленной.

Спустя полтораста лет по соседству с Воскресенским в деревне Клоково разыгралась другая трагедия. Здесь был убит депутат Государственной Думы Лев Рохлин. В убийстве обвинили жену генерала. Спустя два года ни правосудие, ни общественность не поставили еще окончательную точку в новой драматической истории этого "нарофоминско-бермудского" треугольника.

Находясь под судом и следствием, Александр Васильевич Сухово-Кобылин занялся серьезной литературой. Он, конечно же, имел блестящее образование, начало которому было положено в Московском университете, где в 1834–1838 годах С.-К. учился на физико-математическом отделении философского факультета. Затем четыре года отдал изучению философии за границей — в Берлинском и Гейдельбергском университетах. Особенно увлекался философией Гегеля. В 1852 году Александр Васильевич написал свою первую пьесу — "Свадьба Кречинского". Моральная деградация дворянства — вот ее основная тема. Пьеса шла на театральных подмостках (как в провинции, так и в столицах) до конца века, не исключалась она и из репертуаров советских театров.

Затем появляется сатирическая драма "Дело", где автором воспроизведены картины и эпизоды из судебных процессов над ним самим, Сухово-Кобылиным.

"Смерть Тарелкина" — третья пьеса, которая как бы завершала всю драматическую трилогию.

В "Свадьбе Кречинского" и "Деле" драматург еще надеялся на спасение России с помощью разумных помещиков и преданных им крестьян. В "Смерти Тарелкина" нет места иллюзиям, нет здесь и положительных героев. Смех в этом трагикомическом фарсе звучит зловеще, в нем слышны боль и отчаяние.