Отличник

– Да не обращай внимания, его прочили на высокий пост в МВД, да сорвалось. Отец ему этот пост обещал, ну, а пока что сделал его вице-президентом одного банка, он там за охрану отвечает. А на следующий год готовим его в губернаторы края. Вот он щеки и надул, головка закружилась. Не обращай внимания.

В доме у Леонида жила Саломея. По настоятельной просьбе отца, Леонид с ней сошелся и жил. Саломея была злая, как мегера, и все зло свое срывала почему-то на мне. Что ни скажу, – она в крик, и тут же хлопнет дверью, выскочит из комнаты. Затем опять войдет, опять что-нибудь скажет на повышенных тонах и снова прятаться. Я ничего не мог понять, поинтересовался у Леонида:

– Что с ней?

– Ну, ты сам виноват, – заступился за нее Леонид.

– В чем виноват?

– Сам знаешь, в чем, – отшутился он.

Но на самом деле было не до смеха. Жили они совершенно искусственной жизнью и не могли перенести ни одного живого слова. То есть, если это были не злые сплетни, не критика властей («разворовали всю страну»), – эта критика походила больше на зависть, понимай так: «воруют же люди, а нам не дают»), не обман, не беседа о наживе, сразу же взрывались. Все в их доме было фальшиво, все, начиная с того, что они снова жили вместе. И мне было физически тяжело дышать этим воздухом фальши.

Леонид тайно встречался с Бландиной, играл с ней в боулинг, катался на корабле по рекам. До того, как вернулась Саломея, Леониду Бландина была не нужна, а как соединились муж с женой, так и отношения Леонида с Бландиной ожили. Получалось, что они только и могли существовать в подобной ситуации обмана, секретности, скрытности. Или он обманывал жену, или Бландина мужа.

Чтобы как-то разрядить обстановку, Леонид предложил мне посмотреть видео фильм, который он снял. Мы находились в доме одни и ожидали приезда других ребят. Фильм назывался «Новобранец».

В роли солдата новобранца была Бландина Мещенс, в роли бывалого старослужащего с сержантскими погонами сам Леонид Москалев. Нашел он где-то угол казармы с двухъярусными койками, солдатскими тумбочками и табуретками. В этом интерьере весь фильм и отснял.

– Сорок пять секунд отбой, – командует сержант.

Бландина раздевается догола и забирается на второй ярус в койку. Только улеглась, укрылась. Следует другая команда:

– Подъем, сорок пять секунд.

Она слезает, надевает форму. Сержант недоволен.

– Смотрю, боец, не шевелимся, – говорит Леонид, поглядывая на часы. И как стеганет наотмашь «солдата» ремнем по голой спине. Бландина взвизгнула, да так и осталась стоять без куртки в одних сапогах и штанах.

– Упор лежа принять, – последовала новая команда сержанта.

Бландина приняла положение упора лежа, выпятив при этом зад.

– Задницу не выпячивать. – крикнул сержант и ударил ее ремнем по заднему месту. – Отжимания на счет начинай! Ра-аз – два-а, ра-аз – два-а… Куда без команды поднялась? Команды «два» не было.

И опять ремнем по спине. В полную силу.

– Устали, солдат?

– Да.

– Не «Да», а «Так точно, товарищ сержант».

– Так точно, товарищ сержант.

– Бери табуретку и отдыхай.

Бландина садится на табуретку. Леонид смеется.

– Нет, товарищ солдат. У нас с табуреткой отдыхают не так. Берем табуретку за самый конец ножек, а ноги при этом сгибаются в коленях под углом девяносто градусов, как в пантомиме, как будто сидим. А табуретку держим в прямых руках, в вытянутых перед собой. Что вы дрожите? Почему ноги трясутся?

– Я устала. Я больше не могу.

– О! Уже как баба, заговорил. Да вы, смотрю, товарищ солдат, на бабу очень похожи. Это вам не дома, у мамы сиську сосать. Это армия. Я научу вас Родину любить.

– Можно отдохнуть?

– Можно Машку за ляжку, да козу на возу. В армии, обращаясь к сержанту, рядовой говорит: «Разрешите».

– Разрешите отдохнуть?

– Разрешите отдохнуть, товарищ сержант.

– Разрешите отдохнуть, товарищ сержант?

– Отставить пиз…жь! Смирно! Вольно! Приседания на счет делать начинай. Раз-два. Раз-два. Раз-два. Упор лежа принять.

– Я устала.

– Разговорчики! Это, боец, еще цветочки. Ягодки будут впереди. Почему вы, товарищ солдат, подстрижены не по уставу? Или вы пацифист? Смотрите, я из вас эту заразу быстро выбью, вы все два года у меня проведете в позе, схожей с буквой «зю», с грязной тряпкой в руках. Будете ползти, как улитка, мокрый след оставляя и мыть все, что под руку попадется. Почему не бриты? Это что у вас там за бороденка внизу живота? Не успели призваться, еще из задницы домашние пирожки торчат, а уже старикуете? Чтобы завтра, к утреннему осмотру, я этой безобразной щетины не видел? Все ясно?

– Так точно, товарищ сержант.

– Не слышу. Солдат должен отвечать громко и ясно.

– Так точно… – заорала, что есть силы Бландина и, не выдержав, сорвалась на смех.

– Это что еще такое? Что вы себе позволяете? Ну, ничего. Скоро вы у меня здесь улыбаться забудете. Все бабы на уме? Разгильдяй.