Отныне и в Вечность

– Конечно, на вашем пути мы появились не случайно, – объяснял Бим, – хотя и никак не ожидали, что вас будет всего четверо. Молва повсюду катится про большущий отряд. Что Монпари взят штурмом и вообще… А как узнали, что на вас объявлена охота, тут же и отправились, чтобы перехватить и предостеречь. И присоединиться, если повезет. Как мы в этих местах оказались? Очень просто. Наш Дюссель город небольшой. Это вам не Вупперталь и даже не Минхен. Да, с осени у нас оживление по случаю ярмарки, и все такое. А летом народ разъезжается по деревням, публики в цирке нет, и появляется у циркачей, как вроде бы, отпуск от работы. С Маунтином мы друзья. Он у нас дальний, деваться ему некуда, а я из здешних мест. Вот и беру его летом к себе в деревню. Жизнь у нас здесь тихая, монотонная, для отдыха – самое оно. Мы уже собирались обратно в Дюссель, но тут пошел вдруг по окрестностям Монпари между верными людьми шепоток, что видели поблизости мадам Манон всю в багамутной кованой кости и в сопровождении таких людей… – оба циркача дружно покосились на Люкса, – таких людей, что мозги узлами завяжутся, потому что предания… знамения…. Нет, вы не подумайте, что мы чего вынюхиваем, или еще как-нибудь! Я просто к тому, что дальше – больше. В один прекрасный день вдруг оказалось, что в Монпари уже распоряжается снова мадам Манон, кое-кому прилично надравши задницы. Сволочь эта, бывший ключник, что предательством и клеветой пролез в пакаторы, сидит на колу, а…

– Что-что? – невнимательно переспросил погруженный в свои мысли Люкс. – Что там такое?

Побледневший Скаврон исподтишка показал Биму кулак и зачастил на редкость лицемерным и фальшивым тоном:

– Не удалось, значит, смыться стервецу? Это хорошо. А то я уж прям-таки весь исстрадался…

Люкс рассеянно качнул головой и снова погрузился в свои невеселые думы, так что непонятно было, разобрал ли он эти слова, или пропустил мимо ушей, а Маунтин, чуть из седла не сваливаясь, извернулся к Скаврону и спросил тихонечко:

– Как же так? Разве он не всеведущий?

– Он всеведущий, когда он хочет. А когда не хочет, то нет. И вообще, знает он далеко не все, он знание ищет.

– Не понял? – озадачился Маунтин. – Всей округе уже давно известно про него со всех сторон, что он – Светлый, и по вашим рассказам так же выходит, и вообще. Какое, к черному, знание?

– Что ты ко мне пристал? Я тебе философ? Я сам такой же мыслитель, как и ты. За разъяснениями – вот он, Кувалда, валяй к нему.

Маунтин повернулся к Кувалде. Кувалда вздохнул с привычной обреченностью.

– Он сам признавать себя телесным воплощением божества категорически отказывается.

– Я знаю, Нодь говорил. Оно и понятно, может, он хочет тайну сохранить, хотя, с другой стороны, если это держать в тайне, как же тогда бороться с тьмой?

– Но если признать его материальным воплощением светлого божества, то такое воплощение, именно в силу своей материальности, конечно же, будет менее совершенно, чем чистая идея, и некоторыми божественными свойствами может обладать не в полной мере. Так что нет ничего удивительного, что материальное воплощение божества на Темной ищет себе Знание.

– Ага… ну, да… Но он сразу увидел, что мы с Бимом говорим правду, правильно? Даже ты тут же нам поверил после его слов, верно? А с другой стороны, получается, что правду от него, от бога, раб божий может скрыть?

– Мы для него не рабы! – возмутился Нодь. – Мы даже не слуги! Мы ему друзья. Наши личности для него неприкосновенны, ясно? Ни к кому из нас в душу он без спроса не лазит.

– Понял, дурья башка? – обрадованно вставил Скаврон.

– А ты что скажешь? – спросил Кувалду Маунтин.

– Видеть насквозь он может любого человека, это мы знаем точно, многократно имели возможность убедиться. Но делает он это только при крайней необходимости, – выдавил Кувалда, корчась от омерзения к самому себе: вот так, наверное, и прикладывают руки к рождению мифов самые отъявленные атеисты.

– Хорошо, пусть так, – сказал Бим с сомнением в голосе. – Но это же для него опасно при такой охоте, что ведут на него сумеречные. Да, зачем он им нужен непременно живой, кстати сказать, не знаете?

– Ну, ты и спросил! – картинно удивился Скаврон. – Тело бога – особенное тело, верно, Кувалда? Нам уже сколько обещают телесное пришествие темного бога?.. Ну, так и что ж он?.. А откуда тьме взять такое тело? Тьма умеет только разрушать, хаос устраивать и все такое. Верно, Кувалда?

4

Генрик осторожно выглянул из-за угла. Парочка пересекала крохотную площадь между стеной водосборной башни, углом старого библиотечного корпуса, рядом с которыми притулилась небольшая кафушка, и клоподромом – системой вспомогательных и аудиторных построек, в которых находились бесчисленные входы в трабулы, ведущие… куда?.. да куда угодно! В любую сторону! Хоть куда хошь в самом университете, хоть куда желаешь на старом рынке. Если парочка на секунду скроется из глаз – пиши пропало, в этом лабиринте их уже ни за что не найти. Приходилось рисковать.