Отпуск и другие...трудности

- Очень жаль, деточка, - прошамкал старичок, похлопывая Асю по локтю. – Очень жаль, но не было твоего супружника. Не приходил-с. Наверное в другую парадную завернул или вышел, а ты и проморгала, голубушка. Вчерась у меня ни кого не было. Учет наводил-с, порядок в бумажках своих. Так что, помочь не могу. Миль пардон.

Пришлось откланяться и выйти.

- Ну, по квартирам пойдем? – с безнадегой в голосе спросила Бруштейн.

- Нет, одно дело в салоне нашу сказку поведать, а другое дело в квартиры соваться. А старичок-то действительно мутноватый, не обратила внимание?

- Да нет, старичок, как старичок. Забавный даже, словно из другого века.

- Вот именно. Лубочность какая-то проступает, маскарадность. Нет, Аськ, не справится нам самостоятельно.

- Опять к шефу пойдешь?

- Да тут же не финансовые махинации, тут силовики нужны, типа милиции. К чему Артура Викторовича беспокоить не по профилю? К Ринату пойду.

- О-о-о-о!

- Не о-о-о-о! У него связи чуть ли не в ФСБ, между прочим.

- Март, ты не обидишься, если я домой? Я твоего Рината боюсь.

- Да перестань ты, как маленькая. Не съест он тебя. Он вообще безобидный, словно котенок. У него только вид такой.

- Ага, как у всего татаро-монгольского ига вместе взятого. Я его как в первый раз увидела, чуть со страху не описалась.

*****

Ринат Тагиров был Мартиным одноклассником и действительно производил на посторонних людей незабываемое впечатление.

Дело было даже не в двухметровом росте и не во внушительной мышечной массе, которую Ринат поддерживал на уровне чемпионов бодибилдинга еще со школьных времен. Основной фишкой служила совершенно разбойничья физиономия Тагирова, особенно выигрышно смотревшаяся на фоне бритой головы и кривой, не сходившей с лица, усмешки. Встречавшим Рината на узкой дорожке жизни казалось, что он в любой момент может вытащить обоюдоострый ножичек и нашинковать их на шашлык, при этом не дернув даже бровью. Тагиров с удовольствием культивировал данный имидж, в душе потешаясь над вытягивающимися физиономиями окружающих при любых его движениях, вплоть до мимики – почесывании носа, например, или нахмуривании лба.

На самом деле проявление агрессии Ринат дозировал исходя из складывающейся ситуации, но при необходимости и в самом деле способен был без особых эмоций постругать человека на аккуратные мясные ломтики. Но обычно до этого просто не доходило, даже в лихие девяностые, во времена раздела бизнес-пространства и сфер влияния. Тагиров организовал частное охранное предприятие, оброс связями в силовых структурах, пролоббировал три «хлебных» места для осуществления заявленной деятельности и на текущий момент считался вполне законопослушным и уважаемым гражданином, владеющим стабильным и доходным бизнесом.

К Марте Ринат относился с братской любовью, в благодарность за многочисленные сочинения, написанные ей за Тагирова, причем стилем, отличным от собственных. Они регулярно созванивались, ходили друг к другу на дни рождения, Марта приятельствовала с женой Рината – худенькой черноглазой Ильнарой.

- О, привет, дорогая! – обрадовался мужчина, увидев Марту в проеме двери своего кабинета. – Да будет достойным мужчина, которого ты себе выберешь!

- Аминь…в смысле Аллах велик, - заключила Стойнович, с комфортом устраиваясь в глубоком кресле и умильно поглядывая на столик с вазой, полной восточных сладостей. Ринат был большим лакомкой и сладкое было его единственной слабостью, кроме семьи и друзей, конечно.

По традиции, первые минут десять они чинно распивали из изящных пиал терпкий зеленый чай, закусывая пахлавой и прочими вкусностями.

- Ну, вижу не просто так пришла старого друга проведать, о жизни расспросить, а?

- Не просто, Ринат.

- Выкладывай, что в силах, все сделаю, а что не в силах – другим поручу.

Марта выложила.

*****

- Вот запись, Ань. Смотри и решай как дальше поступить, - Марта протянула Перухиной маленький диск.

- А чего я должна решать-то? – перетрухнула Анька. – Не хочу я ничего решать.

- Да ты запись посмотри сначала.

- Может ты мне своими словами перескажешь, Марточка?

- Не дури! Если запись от Рината, так там обязательно зверские издевательства что ли?

- Отку-у-уда мне знать! Он у тебя та-а-кой, что жуть!

- Там нет издевательств! И не пролито ни единой капельки крови! – рассердилась Стойнович. – Тебе что, совсем не интересно, что случилось с твоим бывшим любо…парнем?

- Интересно, - тяжко вздохнула Перухина. – Ладно, ставь, только не уходи, вместе поглядим, хорошо?

- Да я видела уже.

- Морально меня поддержишь значит! Нутром чую, что на диске куча гадостей, пусть и словесных.

Диск с тихим шипением скрылся в дисководе и экран отобразил плаксивое личико старичка «из прошлого века» Алдошина.

- Я не виноват, - проныл Виталий Иванович в объектив. – Оно само вышло.

- Ну, конечно! – хохотнул некто невидимый. – Глушитель сам навернулся на пистолетик, пистолетик сам вознесся до уровня башки мужика и выстрелил, шалун этакий, тоже сам как-то. А потом мужик сам собой на составные части распилился болгаркой, да? И сам в мешочки упаковался?