Отпуск на двоих

И в основном так все и оказывается.

Остановились мы на вилле. Трудно пребывать в плохом настроении, когда ты живешь на вилле, во дворе у тебя сверкающий бассейн и старая каменная терраса, не говоря уже об открытой кухне, оплетенной нежно-розовой и фиолетовой бугенвиллеей.

– Ого, неплохо, – восхитилась Сара, когда мы зашли внутрь. – Я больше ни одной поездки не пропущу.

Я бросила на Алекса взгляд, служащий эквивалентом поднятого вверх большого пальца, и он слабо улыбнулся мне в ответ.

– Правда ведь? – с энтузиазмом согласился Трей. – Нужно было еще раньше куда-нибудь всем вместе поехать.

– Точно, – сказала Сара, хотя очевидно, что ее расписание в средней школе и учебная нагрузка Алекса в университете не оставляли им свободного времени для того, чтобы летать на самолете в Тоскану. Даже ради доставшейся нам по скидке виллы.

– В радиусе тридцати километров отсюда находится около десяти ресторанов, отмеченных мишленовскими звездами, но я подумала, что Алекс захочет хотя бы раз что-нибудь приготовить самостоятельно, – сказала я, указывая на кухню.

– Было бы здорово, – согласился он.

Конечно, первый день у нас прошел в немного скованной и неловкой атмосфере. Мы слонялись по вилле, то наведываясь к бассейну, чтобы быстро окунуться в воду, то уходя подремать в спальни. Трей сделал несколько пробных фотографий, а я отправилась в город, чтобы купить перекусить, и вернулась с выдержанным сыром и мясом, свежим хлебом и кучей разных джемов в маленьких баночках. Ну и, конечно, я купила вино. Много вина.

Вечером мы отправились посидеть на террасе. К концу первого дня и второй бутылки вина все немного раскрепостились, и беседа потекла оживленнее. Сара так вообще стала откровенно болтливой и рассказывала одну историю за другой: о своих учениках, о Фланнери О’Коннор, о жизни в Индиане. Алекс иногда вставлял тихие, сухие замечания, который вызывали у меня такой смех, что вино шло носом. Притом дважды за вечер.

Казалось, что мы четверо – настоящие друзья.

Когда Трей притянул меня к себе на колени и положил подбородок на мое плечо, Сара коснулась своей груди и умиленно ахнула.

– Вы такие милые, – сказала она, глядя на Алекса. – Разве они не милые?

– И мягкие, – согласился он, едва бросив на меня взгляд.

– Что? – не поняла Сара. – Ты о чем? – Алекс только пожал плечами, и она продолжила: – Хотела бы я, чтобы Алекс любил публичные выражения чувств. Мы на людях даже почти не обнимаемся.

– Я не очень люблю обниматься, – ответил он, явно смущенный разговором. – Я к этому с детства не привык.

– Да, но это же я, – напомнила Сара. – Я же не какая-то девчонка, с которой ты только что познакомился в баре, милый.

Если так подумать, то я и правда не уверена, что хоть раз видела, как они с Сарой прикасались друг к другу. Не то чтобы Алекс часто касался на публике меня – если, конечно, не считать танца на улице Нового Орлеана или того раза в Вейле (и не стоит забывать, что в обоих случаях было замешано изрядное количество алкоголя).

– Мне просто кажется… Словно это грубо. Что-то такое, – попытался объяснить Алекс.

– Грубо? – Трей прикурил сигарету. – Мы же все тут взрослые, чувак. Если хочешь подержаться за свою девушку, то на здоровье.

Сара только фыркнула.

– Даже не пытайся. Мы этот разговор уже не первый год ведем. Я уже смирилась со своей участью – я собираюсь выйти замуж за человека, который ненавидит держаться за руки.

На словах «выйти замуж» я едва заметно вздрогнула. Между ними что, действительно все так серьезно? То есть, ясное дело, у них все серьезно, но они не так давно начали встречаться снова. Мы с Треем иногда говорили о браке – но так, мельком, как о чем-то очень далеком и еще окончательно не решенном. Может быть, когда-нибудь, кто знает, давайте лучше не развивать эту тему.

– А вот это я могу понять, – сказал Трей, выдыхая сигаретный дым в сторону от нас. – Держаться за руки – полный отстой. Это неудобно, это ограничивает твои движения, а в толпе держаться за руки – это просто ужас. С таким же успехом можно просто сковать наручниками лодыжки.

– Не говоря уже о том, что руки потеют, – поддержал его Алекс. – Это крайне неприятно.

– А я люблю держаться за руки! – заявила я, стараясь запрятать слово «замуж» куда-нибудь поглубже в память, чтобы поразмышлять над этим позже. – Особенно в толпе. Я так чувствую себя в безопасности.

– Похоже, что если мы успеем съездить во Флоренцию, – заметила Сара, – то мы с Поппи будем держаться за руки, а вы, два одиноких волка, безнадежно потеряетесь в толпе.

И Сара протянула в мою сторону бокал с вином, и я со смехом чокнулась с ней своим бокалом. Наверное, это был первый раз, когда она действительно мне понравилась. Тогда я и подумала: возможно, Сара бы понравилась мне гораздо раньше, если бы я не была настолько привязана к Алексу, что для Сары в моем сердце просто не оставалось места.

Мне нужно перестать так делать. И я решаю, что обязательно перестану, и мы выпиваем еще вина, и оно наконец-то дает всем в голову, и мы разговариваем, шутим и смеемся весь вечер. Оставшаяся поездка, в общем-то, прошла примерно в том же духе.