Отпуск на двоих

– Я могу над этим смеяться, потому что каким-то чудом мне удалось все это пережить. Я рада, что Бак тоже в порядке, – она погладила свой живот. – И знаете, мне так радостно каждый раз, когда я понимаю, в насколько маленьком мире мы живем. Типа, мы вместе оказались в том доме в Тофино, а теперь, спустя пять лет, удивительным образом встретились здесь. Словно между нами все это время была какая-то связь. Типа квантовой запутанности, или как там эта хрень называется.

– Я каждый раз об этом думаю, когда оказываюсь в аэропорту, – сказала я. – И это одна из причин, почему я так люблю путешествовать. – Я помедлила, пытаясь облечь в слова свои запутанные мысли. – Когда я была маленькой, мне было очень одиноко, – начала объяснять я. – И я всегда думала, что, когда вырасту, уеду из родного города и найду где-нибудь людей, которые будут на меня похожи. И так и вышло, знаете? Но чувство одиночества иногда возвращается – так со всеми бывает, это нормально. И когда я его чувствую, то просто покупаю билет на самолет и еду в аэропорт, и… Не знаю. Мне становится больше не одиноко. Потому что какими бы разными ни были люди, мы все просто хотим куда-то в своей жизни добраться. Воссоединиться с кем-то, кто нам дорог.

Алекс бросил на меня странный взгляд. Не знаю, что он значил.

– Ой, черт, – пробормотала Лита. – Я из-за тебя расплачусь. Это все из-за беременности. Чертовы гормоны. Я от них еще более эмоциональная, чем когда сидела на аяуаске.

На прощание Лита крепко-накрепко нас обняла.

– Если когда-нибудь будешь в Нью-Йорке… – сказала я.

– Если когда-нибудь захочешь по-настоящему сплавиться на байдарке, – ответила Лита и подмигнула.

Мы сели в машину и направились назад в курортный отель. Первое время мы ехали в молчании, и Алекс обеспокоенно хмурился, сведя брови к переносице.

– Мне ненавистна мысль о том, что ты одинока, – наконец сказал он. Наверное, у меня был очень озадаченный вид, потому что Алекс тут же добавил: – То, что ты рассказывала про аэропорт. Что ты едешь туда, когда чувствуешь одиночество.

– Мне больше не так одиноко, – попыталась я его успокоить.

У нас с Паркером и Принсом групповой чат на троих – в последнее время мы планируем поставить мюзикл по фильму «Челюсти» и пытаемся решить, как бы не потратить на это ни цента. Каждую неделю я созваниваюсь со своими родителями по громкой связи. Плюс у меня есть Рейчел, которая здорово помогла мне оправиться от разрыва с Гиллермо – то есть бесконечно приглашала меня то на фитнес, то в винный бар, то поработать волонтером в приюте для собак.

И пусть мы с Алексом больше не так часто разговариваем, зато теперь он присылает мне по почте свои рассказы и каждый сопровождает аккуратными комментариями, написанными на клейких листочках бумаги. Было бы куда проще присылать мне рассказы на электронную почту, но он этого не делает, и я очень это ценю. Каждую распечатанную копию я кладу в коробку из-под обуви, где у меня хранится коллекция важных для меня вещей.

(Я завела себе только одну обувную коробку. Не хочу, чтобы у меня накопилась огромная гора ящиков, набитая рисунками моих будущих детей, как это произошло с мамой и папой).

И когда я читаю его рассказы, я совсем не чувствую себя одинокой. Я не чувствую себя одинокой, когда держу в руках клейкие листочки, исписанные почерком Алекса, и думаю о человеке, который написал их для меня.

– Извини за все те разы, когда меня не было рядом с тобой, – тихо произнес Алекс. Он открыл рот, словно собрался добавить что-то еще, но затем просто покачал головой и замолчал. Мы доехали до нашего отеля, остановились на парковке, и только затем я повернулась к Алексу лицом, а он посмотрел на меня в ответ.

– Алекс… – Мне понадобилось сделать паузу, и только потом я смогла продолжить: – С тех пор как мы познакомились, я больше никогда не чувствовала себя по-настоящему одинокой. И я не думаю, что, пока ты у меня есть, я вообще когда-либо почувствую себя одинокой.

Взгляд у него смягчился.

– Можно я расскажу тебе одну стыдную вещь?

И в этот момент мне не хотелось ни шутить, ни отпускать саркастические комментарии.

– Конечно. Все, что угодно.

Он вздохнул и машинально забарабанил пальцами по рулю.

– Я даже не знал, что я был одинок, пока не встретил тебя, – он снова покачал головой. – После того как мама умерла, а папа совсем расклеился, я просто хотел, чтобы с моей семьей все было хорошо. Я хотел быть тем, в ком так нуждались отец и мои маленькие братья. И в школе я хотел быть тем, кого во мне хотели видеть окружающие, и я пытался быть спокойным, ответственным и усердным, и только в девятнадцать лет я вдруг подумал, что, может быть, не все люди вынуждены жить точно так же. Что, может быть, мне не нужно пытаться кем-то стать. Потому что я уже являюсь собой. Я встретил тебя и… Если честно, сначала я думал, что ты просто играешь на публику. Пытаешься привлечь внимание своей этой дикой одеждой и странными шутками.

– Что это ты имеешь в виду? – полушутливо спросила я негромким голосом, и на какую-то долю мгновения уголок рта Алекса приподнялся в улыбке.