Отпуск на двоих

– В общем, наслаждайтесь поездкой! – Она стиснула наши плечи, Муженек одобрительно нам кивнул, и они удалились. Мы же остались стоять перед пустым бассейном.

– Попробую еще раз позвонить Николаю, – сказала я после непродолжительного молчания.

Алекс ничего не ответил.

Мы вернулись наверх. В квартире было уже за тридцать градусов. Не метафорические за тридцать, а вполне себе реальные. Свет в квартире мы не включали, оставив гореть только плафон в ванной, словно любая лишняя лампочка могла разогреть воздух до всех сорока градусов.

Алекс молча встал посреди комнаты, и выглядел он несчастным. Было слишком жарко для того, чтобы сидеть – было слишком жарко вообще хоть к чему-то прикасаться.

Воздух казался сухим и жестким. Я беспрерывно звонила Николаю, вышагивая по квартире взад-вперед.

Когда он в четвертый раз сбросил мой вызов, я яростно завопила и бросилась на кухню за ножницами.

– Что ты делаешь? – спросил Алекс. Я пронеслась мимо него на балкон и отчаянно принялась резать пластиковую пленку. – Это не поможет, – сказал он. – На улице так же жарко, как и внутри.

Но к тому времени меня уже было ничем не успокоить. Я прорубалась через пластик, отрезая от него одну полоску за другой, и злобно бросала их на землю. Наконец от пленки осталась только половина, но Алекс был прав. Это вообще никак не помогло.

Было так жарко, что я чуть ли не плавилась. Громко топая, я прошла в ванную и плеснула в лицо холодной водой.

– Поппи, – сказал Алекс. – Думаю, нам нужно поехать в отель.

Я покачала головой, слишком расстроенная и рассерженная, чтобы вымолвить хоть слово.

– Нам придется, – сказал он.

– Все должно было быть не так, – выдавила я. Мой глаз внезапно пронзила острая боль.

– О чем ты?

– Мы должны были делать все, как раньше! – сказала я. – Мы должны были экономить и… и справляться с ударами судьбы.

– Мы перенесли уже предостаточно ударов, – продолжал настаивать Алекс.

– Отель стоит денег! А мы и так уже должны отдать две сотни за колесо для этой идиотской машины!

– Знаешь, что еще стоит денег? – спросил Алекс. – Попасть в больницу! Мы умрем, если здесь останемся.

– Все должно было быть не так! – полузадушенно выкрикнула я, словно заевшая пластинка.

– Тут уже ничего не поделаешь! – огрызнулся он.

– Я просто хотела, чтобы все было как раньше!

– Ничего уже не будет как раньше! – рявкнул Алекс. – Мы не можем быть как раньше, ясно? Все теперь по-другому, и мы не можем этого изменить, так что хватит! Хватит силой пытаться вернуть нашу дружбу такой, какой она была! Этого никогда не произойдет! Мы изменились, так что хватит притворяться, что это не так!

Его голос оборвался, и он застыл посреди комнаты: зрачки расширены, зубы плотно сжаты.

Слезы потекли по моему лицу, затуманивая взор. Грудь разрывало от боли, словно кто-то распилил меня пополам. Мы просто стояли в темноте и смотрели друг на друга, тяжело дыша.

А потом тишину что-то нарушило. Низкий, далекий грохот, а потом тихое: кап-кап-кап.

– Ты слышишь? – хрипло спросил Алекс. Я неуверенно кивнула, и грохот раздался снова, уже ближе и отчетливее. Я поймала взгляд его диких, отчаянных глаз. Полагаю, сейчас я выглядела не лучше.

Не сговариваясь, мы бросились на балкон.

– Твою мать. – Я протянула руки, ловя крупные капли дождя, и расхохоталась. Алекс рассмеялся следом за мной.

– Так. – Он голыми руками принялся срывать с балкона оставшуюся пластиковую пленку, и я принялась ему помогать, вооружившись забытыми на столике ножницами. В четыре руки мы быстро расправились с пленкой, отбрасывая крупные обрывки прямо через плечо, и наконец балкон был свободен, и ливень беспрепятственно лил прямо на нас. Мы задрали головы, подставив лица под прохладные струи дождя. Я снова рассмеялась, и когда я взглянула в лицо Алексу, он улыбался в ответ.

Потом, правда, его широкая улыбка сменилась выражением беспокойства.

– Прости меня, – тихо сказал он. – Я имел в виду…

– Я знаю, что ты имел в виду, – сказала я. – И ты прав. Как раньше, быть уже ничего не может.

Он напряженно прикусил нижнюю губу.

– Ну… А ты действительно этого хотела бы?

– Я просто хочу… – я передернула плечами.

Тебя, думаю я.

Тебя.

Тебя.

Тебя. Ну же. Скажи это.

Я затрясла головой.

– Я не хочу больше тебя терять.

Алекс протянул руки, и я сделала шаг вперед, позволив ему поймать меня за бедра и притянуть к себе. Я крепко прижалась к его мокрой от дождя футболке, а он обнял меня и приподнял в воздух. Мне пришлось встать на цыпочки, и так мы и стояли: Алекс, уткнувшийся носом мне в шею, и я, зарывшаяся лицом ему в грудь. По моим плечам струилась вода, уже успевшая пропитать футболку насквозь.

Я крепче обняла его за талию, и по телу моему пробежала дрожь, когда руки Алекса скользнули чуть выше по моей спине и замерли прямо напротив застежки моего купальника.

Я вдохнула его запах. Он пах ошеломляюще приятно, несмотря на то, что весь день мы обливались потом под палящим солнцем. Приятно было к нему прижиматься всем телом. Приятно было чувствовать его под своими руками.