Отпуск строгого режима

Желтый «БМВ» рванул с места и полетел по улицам, рассекая светом фар городские сумерки.

А потом, сидя за барной стойкой у себя на кухне, Светка, выпив на пару с Ленкой двести граммов душистой «Метаксы» из пузатых бокалов, прослезилась и захныкала:

– Я из-за него хотела покончить с собой. Вот этими руками… Нажраться всякого дерьма и от этого дерьма умереть. А это он дерьмо! Дерьмо! Ты, Валет, полное дерьмо! – крикнула в потолок оскорбленная девушка.

– Правильно, Светка, он и есть дерьмо! И чмо! И все, что на «о»… – поддержала подругу Ленка. – А вафельки у тебя вкусненькие. И коньячок ок!

– Да он фуфло!

– Ты че, коньяк фуфлыжный?

– Да нет, успокойся, коньяк настоящий. Это Валет фуфло!

– Конечно! И ссыкло. Как с нормальной девушкой в серьезные отношения вступить, так срезу же бежать. Только пятки сверкают.

– И чего они, козлы, нас боятся? – Светка допила коньяк из своего бокала. Взяла фигуристую бутылку, обновила подружке, плюхнула себе.

– Чего-чего… – презрительно улыбнулась Ленка, представив лицо своего последнего кавалера. – Мужики все думают, что им с нами век свободы не видать. Думают, что мы для них камень на шее и гиря к ногам.

– Давай за нас – за прекрасных дам! – перебила Светка. – Если мы гири, то золотые!

– Правильно!

Подруги чокнулись, глотнули, откусили от французской вафельки по кусочку.

– А такое о себе возомнил, говорит мне: я гений житейских обстоятельств. Из любой тяжелой ситуации, говорит он, умный человек должен найти выход, а я, представь, Ленка, хвастается он, нахожу два выхода.

– Два? Че, он того, двинутый? Зачем два, у него что, раздвоение личности? – Ленка повертела указательным пальцем у виска. – Шиза косит наши ряды…

– Да нет… Говорит, что нужно найти два выхода, чтобы, когда он воспользуется одним, те, кто за ним гонится, подумали, что он вышел через второй.

– Ну, он загнул… Знаешь, он просто трепло. И язык у него помело… О! Видишь, Светка, опять все на «о-о-о», – протянула Ленка, уже порядочно окосевшая. – Слушай, подруга, а у него там тоже помело? – девушка глазами показала себе между ног и прыснула со смеху.

Светка неожиданно задумчивым и загадочным тоном произнесла:

– Вот там-то у него, честно говоря, черенок от помела. А руки у него… Такие руки, нежные и сильные.

Крупные слезы внезапно потекли по ее щекам.

Ленка перестала ржать, обняла подружку:

– И кто же он у тебя по профессии?

– Я же еще тогда тебе говорила – фокусник-иллюзионист.

– Артист, значит, – мотнула головой Ленка, – звезда арены, значит!

– От его прикосновений, честно, как в кино говорится, я летаю…

Обе подружки, вспомнив, как когда-то они «улетали» от хорошего секса, дружно пустили нюни.

А потом выпили еще коньячку.

– Найдем мы твоего артистишку… Вычислим, где у него гастроли, – решительно сказала Ленка. – Найдем, предстанем перед ним такими прынцесами, красивыми, сексапильными. Ты себя покажешь во всей красе и щедрости. Он нам номер откинет, а мы его или озолотим, или прокинем. Пускай себе локти тогда грызет. Правильно?

– У-у-у, – ревела Светка.

– Перестань… Найдем мы его! Никуда он от нас не денется, – решительно проговорила Ленка. – Что они перед уходом у тебя делали? Вспоминай.

– В компьютере копались.

– Так, подавай сюда компьютер!

Ленка намного лучше разбиралась в интернет-прибабахах, чем Светка. Она быстро восстановила историю в браузере, вычислила, на какие сайты заходил Валет.

– Ну так понятно, все понятно, Светик… На юга потянуло пташек. В Турцию полетели. Город явно Сиде. Судя по тому, как они осматривали и пересматривали странички фотоотелей, цены и прейскуранты, – это «Голден Стар отель», «Сайд Сан парк», «Сан Флауэр» или «Нертон отель». В общем, картина ясная.

– Картина маслом… Давай добьем. – Светка разлила остатки «Метаксы». – Вот такая наша жизь – дзынь-бздынь, – заплетающимся языком сказала она.

– Не боись, подруга, у меня есть план, как вернуть или наказать твоего пижона, – ухмыльнулась Ленка.

11

На кровать Валета в гостиничном номере, заправленную клетчатым покрывалом, он и Борода сбросили все бабки, которые у них были в карманах, в лопатниках, в специальных тайниках в складках и швах одежды.

– Рыба крупная, – ощерился турок-месхетинец, – и главное, здесь ловить не переловить. Летят и будут лететь с бабками прямо к нам в руки.

Валет стопками, как складывают карты при раздаче, молча разложил купюры.

– Итак, у нас вышло три тысячи долларов, полторы тысячи евро, двадцать восемь тысяч рублей, золотая цепочка, три банковские карточки, – подытожил карманник. – И это всего за час с хвостом работы.

– Ты щипач охрененный… – похвалил подельника турок-месхетинец. – Но и моя доля в этом есть.

– Ты же чуть не попалился. Нам фартануло, что турецкий мент вмешался.

– Если я не буду тренироваться, то ничему не научусь. А на кой хер ты эту пластмассу набрал? Возни с ними, – Борода показал на банковские карточки.

– У меня в Анталье знакомый корешок отабарился, – сказал Валет. – Айтишник.

– Кто?

– Крякер… Он их вскроет.

– Возьмет и крякнет! – усмехнулся Борода.

– Он здешних дроперов снабжает, а они с нашими чуваками в доле.