Отражения

И только сейчас увлёкшиеся Первородные сообразили, что их страшный заговор и ужасные признания с любопытством слушает нежелательный свидетель. Гаап ощерился, показывая, что готов убивать, но Авадонна ухватил его за рукав и качнул головой. Не сказал ничего, но Ястребиный прочитал в глазах карлика: «Сейчас он нужен», и сдержался.

— Я точно знаю, что в Москве принесена первая жертва, — продолжил Виссарион, не заметив или сделав вид, что не заметил ярость Гаапа, грозившую ему немедленной гибелью.

— Какая ещё жертва? — недовольно спросил Гаап.

— Безликому нужно тело, — объяснил Обуза. — Причём такое тело, которое сможет удержать Древнего. Секта отыскала подходящий объект, и этой ночью начался ритуал. А значит, сгусток находится в московском Смирении.

— Час от часу не легче, — вздохнул Гаап.

— Сколько времени у нас есть? — поинтересовался Авадонна.

— Дня два.

— Понятно, — карлик поморщился. — Виссарион, пойди что-нибудь почитай.

Обуза удивлённо поднял брови, через секунду сообразил, что баалы хотят остаться наедине, кивнул и скрылся за дверью.

И почти сразу Авадонна бросил:

— Жаль, что проект «Нейтрино» не удался.

Осторожный Гаап подождал, убедился, что Виссарион отошёл от двери, и лишь после этого кивнул:

— Жаль.

— Мы сможем убить Древнего?

— Сейчас Безликий слаб…

— Но будет ли он слаб настолько, чтобы мы смогли его прикончить?

— Меньше паники, — поморщился Гаап. — Сгусток — это не настоящий Древний, а его отражение. В сгустке Безликий абсолютно беззащитен, и мы его сожжём.

— Уверен?

Гаап кивнул:

— Лучшего шанса не будет.

— Хорошо… — Авадонна заложил руки за спину и медленно прошёл по торговому залу. Он принял план — убить Древнего, и теперь продумывал дальнейшие шаги. — Допустим, нам удастся устранить Древнего…

— Без всякого «допустим», — перебил его Гаап. — Если у нас не получится, твои рассуждения не имеют смысла: Безликий нас немедленно растерзает.

— Хорошо, — с улыбкой согласился карлик. — Итак, мы устранили Древнего… и сразу же стали врагами всех Первородных.

— Это ещё почему? — растерялся Гаап.

— Потому что ты — сильный противник, Москва — лакомый кусочек, и как только станет известно, что мы прикончили Безликого, Молох обвинит нас в ереси отрицания Зла, сколотит против нас коалицию, убьёт и посадит в Москву свою марионетку.

— Он уже сажал в Москву своих марионеток, — припомнил Ястребиный. — Ничего не получилось.

— В этот раз будет умнее.

— Так что ты предлагаешь? — Гаап начал злиться. — Мы всё равно должны разгромить Смирение и уничтожить невест.

— Не мы, — ответил карлик и тонко улыбнулся. — Не мы.

— А кто?

— Нужно быстро подобрать подходящего органика, желательно не из Москвы, и помочь ему устроить бойню… — Авадонна почесал подбородок: — У меня есть на примете подходящая кандидатура: она в меру отморожена, ненавидит Первородных и без колебаний перебьет весь местный выводок невест.

— Она — это кандидатура? — уточнил Гаап.

— Нет, — качнул головой карлик. — Она — это Бри Хамелеон.

* * *

«Естественная бесчеловечность позволяет мне классифицировать земную фауну с абсолютным хладнокровием, не отвлекаясь на этические проблемы. Я рассматриваю её отстранённо, а значит — предельно объективно, с одинаковым равнодушием фиксируя и плохое, и хорошее. Я не испытываю боли, когда вижу зло. Я не испытываю радости, когда вижу добро. Я — безразличный наблюдатель и в этом моё преимущество.

Я сравниваю увиденное с жизнью на Аммердау, и не всегда сравнение в пользу моей планеты. Я восхищаюсь ярко выраженным индивидуализмом людей и прочих существ, составляющих разумную фауну Земли, и начинаю перенимать его. Я почти перестал использовать местоимение "мы" и думаю только о себе. Я вижу себя не таким, как раньше, и мне нравится тот, кого я вижу. Я понимаю, что новому "я" будет очень трудно вернуться к жизни на Аммердау, но меня это обстоятельство не заботит.

Потому, что я не верю, будто смогу когда-нибудь выбраться с Земли…»

блог любознательного инопланетянина

Они были ведьмами.