Отрезанный

«Дала? – пронеслось в голове у Линды. – Ты шпионил за мной и отследил не только пароль от моего почтового ящика, но и все ПИН-коды, с помощью которых я пыталась защитить свою личную жизнь!»

Между тем Дэнни как ни в чем не бывало продолжал говорить:

– Я прочитал письмо от Клеменса, в котором он написал, что организовал для тебя дом на Гельголанде. Из него мне стало понятно, что ты согласилась на его предложение. Тогда я взял билет на последний паром и прибыл на остров еще до начала урагана.

В этот момент Линда зримо представила, как он сходил с парома, обмотав в несколько слоев шарф вокруг головы. В принципе так поступали многие пассажиры, стараясь защитить лицо от ледяного ветра. Только вот к Дэнни это не относилось – он прятал свои раны.

«Если ты прибыл на остров только ради меня, то что тогда связывает тебя с дочерью Херцфельда? – подумала молодая женщина. – Откуда все эти трупы? И кто производил этот шум за дверью?»

Дэнни сделал движение рукой, явно намереваясь дотронуться до ее лица, и Линда со страхом отшатнулась.

– Ты что, милая? – прошамкал он, раскрывая руки для объятия. – Я же говорил, что больше не злюсь на тебя. Злость давно прошла. Хотя должен признать, что долгое время во мне бушевала ненависть, и она клокотала даже тогда, когда я прибыл на этот чертов остров. Мне хотелось тебя напугать. Для этого я улегся на твою кровать и воспользовался твоим полотенцем, но потом услышал, как ты разговаривала со своим братом. Тебя интересовало, что он со мной сделал. Бог свидетель! Ты была в ярости и проявляла такое беспокойство обо мне, что мне стало понятно: это он заставил тебя покинуть город и что ты все еще меня любишь. Я ведь прав, не так ли?

От таких слов Линде стало плохо, но она понимала, что должна сделать все возможное, чтобы не обострить ситуацию.

– Конечно, Дэнни, – прохрипела она и поднялась с пола, на котором сидела.

– Ты посмотри на меня! – потребовал Дэнни и на шаг приблизился к Линде.

Она быстро прикинула все свои шансы на спасение и пришла к неутешительному выводу: оружия у нее нет, а ее единственный защитник либо уже умер, либо близок к этому. К тому же она сама себя заперла.

– Скажи, что ты меня любишь! – напирал Дэнни.

– Я люблю тебя, – солгала она.

– В твоем голосе звучит сомнение!

«А твой голос полон безумия», – подумала Линда.

Тем не менее ей захотелось разгадать намерения Дэнни, и поэтому она решила подыграть ему:

– Это потому, что мне не понятно, почему ты не показался раньше.

– Я стеснялся. Пойми, Линда. Когда я пришел, сначала хотел отомстить, но стоило мне тебя увидеть, как мною тут же овладело желание быть с тобой рядом. Но как мне было показаться перед тобой в таком виде? – Он указал пальцем на свое изуродованное лицо и продолжил: – Я боялся, что ты не захочешь меня видеть. Поэтому и пришлось оставаться в тени. Но я всегда был рядом с тобой, особенно когда понял, что у тебя проблемы. – Дэнни тяжело сглотнул, как будто у него стоял комок в горле, и добавил: – Ведь я – твой ангел-хранитель.

– Значит, ты пришел не для того, чтобы сделать мне больно? – спросила Линда, выдавив из себя улыбку, больше похожую на гримасу.

На что-то иное она была просто не способна. Тем не менее ей удалось не отпрянуть в ужасе назад, когда Дэнни коснулся ее волос.

– Я никогда не причиню тебе страданий, ты же знаешь, – заявил Даниэль Гааг.

– Ты обезобразил мой лоб и убил мою кошку! Зачем ты сделал это? – жестом указав на трупы, воскликнула Линда.

– Что сделал? – переспросил он таким тоном, как будто был неподдельно удивлен.

– Зачем ты сотворил такое со всеми этими людьми? В чем они-то провинились?

– С этими? – уточнил он, посмотрев вслед за Линдой сначала на Эндера, лежавшего на полу, а затем на трупы на секционных столах. Затем мотнул головой и заявил: – К этому я не имею ни малейшего отношения.

«Ни малейшего отношения? – пронеслось в голове у Линды. – Тогда кто же?»

В этот момент Даниэль Гааг, словно прочитав ее мысли, заявил:

– Это кто-то другой, клянусь. Я понятия не имею о том, что здесь происходит. Мне казалось, что ты сама должна мне все объяснить. Это Клеменс заставил тебя потрошить трупы?

– Нет, – ответила она, кляня себя за то, что, не подумав, стала говорить о мертвецах.

Ведь Дэнни настолько ненавидел Клеменса, что связывал с ним все плохое. Это обстоятельство в дальнейшем она и решила использовать.

– Если не Клеменс, то тогда кто? Скажи! – не унимался Даниэль Гааг.

– Я все объясню, когда мы выберемся отсюда, Дэнни, – ответила Линда.

С этими словами она хотела повернуться в сторону двери, но Дэнни не дал ей этого сделать. Крепко держа ее за руку, он требовательно произнес:

– Линда!

Она повернулась к нему и содрогнулась от ужаса. И хотя ей было по-настоящему жаль, что ему причинили такое увечье, Линда не могла не отметить, что теперь внешний облик Дэнни впервые стал соответствовать его больной сущности.

– Что? – спросила его Линда.

– Поцелуй меня!

– Что-что? – переспросила она, чувствуя, как у нее перехватило дыхание.