Отрезок пути

Он прав. Все время он прав. Это уже становится невыносимым! Дело ведь и правда не только – и не столько – в родителях и бабушке. Мне действительно страшно. Остракизм… да, пережить его можно. Но это слишком тяжело. А люди – существа непредсказуемые. Невозможно угадать, кто поймет, а кто отвернется. И помнят люди только плохое. Я уже два года ничего не взрываю на зельеварении и от Снейпа давно перестал шарахаться, но о моей оценке за СОВ все уже благополучно забыли, зато о расплавленных котлах и боггарте напоминают регулярно. И вообще… если магическое общество с такой легкостью перекраивает собственную историю, можно ли ожидать, что оно с пониманием отнесется к такому как я?

1 – Автобиография Алиаса Милтона

Историко-эротическая литература. Или эротико-историческая? Если бы Биннс читал лекции в таком ключе, их бы слушал даже Рон. Милтон, правда, был гомосексуалом, поэтому эротический аспект его автобиографии вряд ли вызвал бы у Рона одобрение. Другое дело я. При первом прочтении я, по правде сказать, кроме секса в этой книге вообще ничего не увидел. Это уже потом заметил расхождения в исторических событиях и задумался.

Книга, разумеется, запрещена. И из-за обилия гомосексуальности, которая в нашем обществе хоть и не является преступлением, но вызывает резкое осуждение, и по причине несоответствия тем версиям событий, которые нам пытаются внушить учебники по истории.

Говорят, что в наши дни сохранилось восемь экземпляров этой книги. Один спокойно стоит на полке библиотеке у меня дома, второй, судя по всему, где-то прячет Снейп. Где остальные шесть, не имею ни малейшего понятия.

Глава 27. Экзорцизм. Часть 1

Это снова происходит. Легкие, но настойчивые прикосновения, от которых по телу пробегает дрожь. Возбуждение – сильное, почти болезненное. И ощущение беспомощности, отвратительное и, как ни противно признаваться, в чем-то приятное. Как обычно, я зажмуриваюсь, чтобы не видеть его. Как обычно, это не помогает, и я смотрю прямо в его ненавистные, насмешливые, восхитительные черные глаза. Одной рукой он небрежно поглаживает мою спину, другой – медленно расстегивает мантию. Я не могу пошевелиться, не могу сказать ни слова.

– Вы не можете сопротивляться этому, не так ли, Лонгботтом? – шепчет он. – Вы полностью в моей власти. Вы принадлежите мне.

С этими словами он резко дергает ворот мантии, и я слышу треск рвущейся ткани. Его рука касается моей обнаженной груди, и сдержать стон не удается. Он негромко смеется над моей слабостью и придвигается ближе, целуя мою шею. Сам того не желая, я прижимаюсь к нему всем телом, вдыхая запах полыни, мяты и дождя. Я знаю, что долго не продержусь. Я его ненавижу. Правда, ненавижу. Но я хочу его. Так, как никогда никого не хотел. И из-за этого ненавижу еще сильнее. Я должен проснуться! Я обязан проснуться! Я не хочу так! Не хочу! Не…

Из сна меня выбрасывает так быстро, что я даже не сразу понимаю, что больше не сплю. Я осторожно встаю с кресла, стараясь двигаться как можно аккуратней – мне кажется, я сейчас могу кончить от одного-единственного прикосновения, а этого мне совсем не хочется. То есть хочется, но я ведь знаю, о ком в этот момент буду думать.

Я выскакиваю из библиотеки, бегу по коридору, чуть не сшибая с ног Минси. Ну почему в этом доме всего три ванных комнаты? В самом деле, не помешала бы в библиотеке еще одна. Я включаю холодную воду на полную мощность, сбрасываю мантию и обувь и забираюсь под душ прямо в брюках и рубашке. Плевать. Постепенно возбуждение начинает отступать, я стучу зубами от холода и стараюсь думать о нейтральных вещах. О звездных картах, об арифмантических таблицах, о маггловедении… Стоп! Какая-то мысль на долю секунды мелькает в голове, но тут же исчезает, оставив после себя только легкий флер. Мерзкое ощущение! Как бы вспомнить…

Вконец отчаявшись, я все-таки замечаю, что все еще торчу под ледяным душем. Болеть мне совсем ни к чему, поэтому я выключаю воду, быстро высушиваю заклинанием одежду и волосы, надеваю мантию и выхожу в коридор. Под дверью топчется взволнованная Минси.

– Хозяин, у вас все в порядке?

– Просто прекрасно, – заверяю я. – Я всего лишь принимал душ.

– Хозяин ведет себя странно, – бормочет она, когда я, потрепав ее по голове, прохожу мимо. – Минси думает, это потому, что хозяин слишком много работает и никуда не ходит. Хозяину нужно немного развлечься, с кем-нибудь встретиться.

– Некогда мне развлекаться, – отмахиваюсь я и тут же останавливаюсь, как вкопанный. Минси что-то возражает, но я ее уже не слушаю. Теперь я вспомнил, о чем подумал, когда стоял под душем.