Отрезок пути

– В общем, я догадалась из-за Флегмы, – продолжает Джинни. – Точнее, не догадалась, а заподозрила. Ну, а потом уже понаблюдала за тобой, и…

– Постой-ка, давай сначала, – перебиваю я. – Что еще за Флегма?

– Ну, Флегма! – она хихикает в кулак. – Это Флер Делакур, она собирается замуж за моего брата Билла. Я тебе не говорила?

– Говорила, – припоминаю я. – Еще осенью. Так при чем здесь Флегма… тьфу ты, то есть Флер?

– Ты на нее не пялился! – торжественно сообщает Джинни таким тоном, словно это все объясняет.

– Хм… а должен был?

– Ну, вообще-то, да. Она ведь на четверть вейла, на нее все пялятся. Конечно, вейловской крови в ней мало, поэтому разум мужчины не теряют, но не восхищаться не могут. Особенно, когда она сама хочет произвести впечатление, как, например, на Святочном балу.

– Ну, а если я специально на нее не смотрел? – не сдаюсь я.

– Так я не говорю, что ты не смотрел, – возражает Джинни. – Я говорю, что ты не пялился. Это разные вещи. Ты смотрел, но равнодушно. То есть, не совсем равнодушно… С одобрением, но так, словно тебя это не касается. Я, наверное, путано объясняю, но суть в том, что это не тот взгляд, которым мужчины смотрят на красивых женщин. Особенно на тех, в ком течет кровь вейлы.

– И ты сразу решила, что я гей?

– Конечно, нет! Просто мне это показалось странным. А потом я покопалась в библиотеке и нашла упоминание о том, что магия вейл не действует на мужчин, которые предпочитают свой пол. Зато действует на женщин, которые не интересуются мужчинами.

– Муховертку мне в задницу… – потрясенно бормочу я. Мерлин, а что если не только она заметила? А еще какая-нибудь Паркинсон, например? Хотя нет, Паркинсон бы молчать не стала – сразу бы завизжала о своем открытии на весь Большой зал. Но вдруг еще кто-то знает? Интересно, а Снейп тогда же все понял? Но ведь он сам должен был на нее пялиться. Или он… – Слушай, Джинни, а что, я один ее не разглядывал? – спрашиваю я со смутной надеждой.

– Не знаю, Невилл, – вздыхает она. – Если бы я тогда понимала, в чем дело, то постаралась бы еще кого-нибудь вычислить. Но я только отметила эту странность, и все.

– Ладно. А на кого-нибудь еще вейлы не действуют?

– Ну, сильные волшебники вроде Дамблдора вполне способны не поддаваться их влиянию. Еще от него можно закрыться с помощью окклюменции и тому подобных штук, это ведь происходит на ментальном уровне.

Я чувствую себя так, словно меня окатили ледяной водой. Дурак. Глупо было предполагать, что Снейп может быть таким, как я. Это слишком невероятно. Хотя… он так много знает об этом… Но он обо всем много знает, это тоже не показатель.

– Слушай, Невилл, – прерывает мои размышления Джинни. – Ты не против, если мы вернемся к началу разговора?

– Прости?

– Ну, твое поведение. Ты в кого-то влю… тебе кто-то нравится? – быстро поправляется она, заметив, что я собираюсь возмутиться.

– Нет! То есть… я не знаю! – ужасно не хочется говорить об этом с ней. Если бы речь шла просто о каком-то парне, было бы другое дело. Но… Снейп? Она просто не поймет. Я и сам не понимаю, хотя знаю его намного лучше.

– Я могла бы тебе помочь.

– Каким образом?

– Понаблюдать, – объясняет она. – Ты ведь, наверное, не знаешь, гей он или нет. Хотя Чарли говорит, что интуиция его ни разу не подводила, и никого из его друзей тоже.

– Серьезно? – недоверчиво спрашиваю я.

– Ага. Чарли считает, что у всех гомосексуалов есть чутье, которое позволяет сразу отсеивать непроходные варианты и замечать своих. Ты ничего подобного не чувствуешь?

– Не знаю… вряд ли. Наверное, ко мне это не относится.

– У тебя просто недостаточно опыта, – успокаивающе говорит она. – Так что насчет моего предложения? Я, правда, могла бы…

– Нет! – твердо говорю я.

– Но я хочу помочь!

– Знаю, малыш, – я ловлю ее теплую ладонь, подношу к губам и целую кончики пальцев. – Знаю. Но я должен разобраться сам. Представь, что я в свое время предложил бы тебе поговорить с Гарри?

– Ой, нет! – смеется она. – Я бы тебе не позволила! Ладно, ты прав. Только пообещай мне одну вещь.

– Какую?

– Если у тебя что-то получится с этим парнем, ты мне расскажешь, хорошо? Не подумай, что я лезу не в свои дела, просто ты мой друг, и я о тебе беспокоюсь, а еще…

– А еще тебе любопытно, – заканчиваю я, сжимая ее маленькую ручку. – Обязательно расскажу. Если ничто не помешает.

Не знаю, зачем я добавил последние слова. Можно было бы с чистой совестью хоть Непреложный обет давать – все равно шансов никаких. Ничего не будет. Никогда.

О разговоре с Джинни я думаю весь оставшийся день. И разговор со Снейпом тоже вспоминаю. И сейчас, лежа в постели без сна и стараясь не обращать внимания на оглушительный храп Рона – и у него еще хватает совести говорить, что это я храплю! – я все еще не могу перестать обдумывать то, что узнал за последнее время.