Отрезок пути

– Да, мне тоже любопытно. Но на самом деле, все это ужасно. Потому что вас никто не любит, а вы ведь здорово нас подготовили. Я хочу сказать… вы… ну, готовили нас к несправедливости, которая так часто бывает в жизни… Нет, я не хочу сказать, что вы несправедливы к нам! В основном, вы не на пустом месте цепляетесь… но то, как вы это делаете… Профессор Снейп, наложите на меня Силенцио!

– Не могу, – сухо отвечает он. – Если я это сделаю, есть риск, что вы откусите себе язык.

– Ой!.. тогда не надо! Просто я боюсь еще какую-нибудь глупость сказать. Вы подумаете, что я считаю вас несправедливым человеком или осуждаю, но это не так! Просто у меня мысли скачут… На самом деле, вы замечательный!

– Неужели?

– Правда! Вы замечательный! Я могу это много раз повторить! Знаете, вы… вы вообще необыкновенный! Вы… у вас потрясающе красивые глаза!.. И руки… Вы когда зелья варите, я часами смотреть могу…

Снейп недоверчиво хмыкает и скрещивает руки на груди. Не верит, что ли?

– Ну и зря!.. То есть зря вы мне не верите. Потому что это правда. Я вообще часто о вас думаю. У меня даже Выручай-комната в вашу лабораторию превратилась, представляете? Там так здорово было! Я там на столе лежал…

Он издает нервный смешок и проводит пальцем по нижней губе.

– Вот! Вот этот жест! Он меня вообще с ума сводит! – торжествующе кричу я, чуть не подпрыгивая на диване. Снейп поспешно опускает руку и хватается ей за край стола. – Правда, сводит! Я смотрю, как вы это делаете, и мечтаю, чтобы это были мои губы… или мой палец… или вообще не палец…

Снейп отрывается от стола, проходит по комнате и останавливается возле окна, выходящего на Запретный лес. Я слежу за ним глазами.

– А те, кто вас уродом называет, просто ничего в красоте не понимают. Никакой вы не урод. И вообще, идеальная красота – это скучно. Вы красивы по-своему. И я на вас всю жизнь смотреть готов… – он молчит, и я выпаливаю обиженно: – Вы даже меня не слушаете! Я тут распинаюсь, а вам все равно! Или вы мне не верите?

Снейп продолжает молчать. А я уже столько всего наговорил, что останавливаться поздно. Да и смысла нет. И сидеть просто так мне не хочется. Хочется видеть его лицо, хочется прикоснуться. Я решительно подхожу к нему. Он смотрит сквозь меня и как будто даже не видит. Я подхожу почти вплотную, и провожу пальцами по его щеке. Кожа теплая и гладкая. Губы плотно сжаты, мне это совсем не нравится, поэтому я целую их… и еще раз… и снова…

Несколько долгих секунд Снейп позволяет целовать себя, а затем вдруг хватает меня за плечи, резко отстраняет и встряхивает так сильно, что даже зубы клацают. С меня словно спадает какая-то пелена, и я смущенно смотрю на него. Губы сжаты еще плотнее, в глазах горит недобрый огонь. Мерлин, что сейчас будет…

– Лонгботтом! – рявкает он. – Придите в себя! Сядьте на место!

Он разжимает пальцы, я шмыгаю к дивану и забиваюсь в уголок – настолько, насколько позволяют мои немаленькие размеры. Я больше ничего не говорю. Мне не хочется говорить. Мне хочется стать невидимым или провалиться под землю. Аппарировать куда-нибудь или вылететь в окно хоть на фестрале. Что угодно…

Голос доносится словно из другого мира:

– Лонгботтом! Лонгботтом, вы уснули, что ли? – рука трясет меня за плечо. – Сколько можно вас звать? Время вышло.

Правда? Я моргаю и задумываюсь. Хочу ли я снова поцеловать его или еще раз сообщить, какой он замечательный? О, да! Только на навязчивую идею это желание уже не похоже и вполне себе сдерживается. Надо же, действительно все закончилось… И как я сразу не заметил?

Я неуверенно поднимаюсь, стараясь не смотреть на него. Не представляю, как мне теперь на него смотреть после всего этого. Я нервно тереблю волосы и лихорадочно думаю, что сказать.

– Профессор, пожалуйста, простите меня… На самом деле…

– Лонгботтом, вам не за что извиняться!

– Но, сэр…

– Я не собираюсь обсуждать то, что вы вытворяли, находясь под действием этого зелья! – резко перебивает Снейп. – Вам это понятно?

– Но я просто…

– Вы свободны, Лонгботтом!

– Да, сэр, – я обреченно вздыхаю и плетусь к выходу.

– Лонгботтом, зелья!

– Ах да, сэр, спасибо!

Я судорожно запихиваю в сумку флаконы и пергаменты и поспешно ухожу. Нужно обдумать весь этот ужас и понять, что делать дальше.

В гостиной меня караулит не только Джинни, но и Симус, и Парвати с Лавандой. Естественно, тут же налетают с вопросами о моем самочувствии, которое меня сейчас волнует меньше всего. Но внимание ослаблять нельзя, поэтому я заверяю их, что все в порядке. Остаточный кашель приходится весьма кстати.

– Он хоть заклятие с тебя снял? – подозрительно спрашивает Лаванда.

– Нет… кхм… сказал, что само пройдет. Прошло, в общем-то…

– Прошло, ага! – возмущенно говорит Джинни. – И поэтому ты кашляешь! Какой же все-таки мерзавец этот Снейп!

– А ты сомневалась? – усмехаюсь я и демонстративно зеваю: – Ладно, вы как хотите, а я спать. Поздно уже, да и отработка была утомительной.