Отряд

Через два дня возобновились атаки. Каратели опять двинули танки и ударили тяжёлыми миномётами. В полном отчаянии, измождённые защитники отступили к последнему рубежу у развалин кафе и уже собирались вызвать огонь донецкой артиллерии на себя, когда вдруг появились мы.

Пока мы общались, Док обработал и перевязал всех раненых кто полегче, а потом в кое-как очищенном подвале занялся тремя тяжёлым. Они тихо стонали, что-то бормотали в бреду, один корчился от невыносимой боли. Даже мне было видно, что силы и жизнь оставляют их.

– Одного наверно вытащу, двоих точно нет. – Док скрипнул зубами и покачал головой. – Капельницы поставил, препараты ввёл, но поздно. Кровопотеря и шок закритические. Быстро прогрессирует сосудистая и почечная недостаточность.

Я немного задумался, поскрёб макушку и предложил:

– Слушай, Док, есть одна идея. Кто из наших самый здоровый и выносливый?

– Лео, конечно. Молодой, не пьёт, не курит, здоров, как племенной бык.

– Тащи его сюда. И Сержанта заодно прихвати.

Пока они собирались, я снял с зарядки «корректор», вытащил из него все рекордеры. Потом осторожно перенастроил, сместив фокус на полметра вперёд.

Когда я закончил, в подвале с мрачными, будто на похоронах, лицами растерянно переминались Лео с Сержантом. Я прихватил прибор и попросил Лео раздеться до пояса. Он сначала покраснел, хмуро оглядел собравшихся, что-то матерно проворчал, но скинул куртку и тельняшку, обнажив могучий мускулистый торс. Не обращая внимания на ничего не понимающих Сержанта и Дока, я попросил их поставить раненого на ноги и удерживать его в таком положении, а Лео встать вплотную за ним. Они с трудом, матюгами и ворчанием выполнили мою просьбу, кое-как удерживая обвисшего бойца, а я, встав за спиной Лео, начал линия за линией облучать их обоих. Суть идеи состояла в том, что, проходя через здоровое тело, поток квантов «запоминал» все функциональные стандарты, а органы и системы раненого, оказавшись в потоке модулированного излучения, «считывали» нужную информацию и принудительно исправляли нарушения.

Ребята ничего не понимали, а Лео уже начал громко ругаться, когда я закончил обработку всех троих раненых. Их уложили обратно на лежаки, и, пока Док заново налаживал капельницы, я, разряжая обстановку, нёс всякую чепуху:

– Вот ты, Лео, с виду вроде взрослый мужик, а матом ругаешься прямо как дитя малое. И ведь ругаешься как похабно, а потом с этими же руками за стол есть сядешь. Не культурный ты и фактически дикий.

Со зверским выражением лица Лео уже открыл рот, чтобы сказать всё, что он обо мне думает, когда Док издал удивлённый возглас. Мы все разом обернулись. Веки раненого задрожали, и открылись выцветшие от шока глаза. Его лицо буквально на глазах начало просветляться и розоветь, он беззвучно зашевелил губами и впился ногтями в лежак. Сработало! Сто раз был прав Павел Кравцов!

– Ничего не понимаю! – воскликнул Док, резко поднявшись на ноги и уставившись на меня, – они же фактически умирали, а сейчас пульс и дыхание в норме, давление выравнивается. Это парадокс какой-то. Да, что здесь происходит! Объяснись немедленно, Бор!

Я горько усмехнулся:

– Разве это, братцы, парадокс. Вот, когда водку перед баней нельзя, а в баню после водки можно – это парадокс. А, если серьёзно, то Лео стал донором этих несчастных парней. Информационным донором. Тоесть мы перелили больным не кровь, а нужную информацию с нормами здоровья. Проще говоря, больной организм получил необходимые инструкции и приказы для выздоровления.

Все смотрели на меня, выпучив глаза.

– Теперь, Лео, эти трое твои братья по сути. Запомни их.

Здоровяк Лео лишь хмыкал и крутил головой, натягивая тельняшку и камуфляж. Док суетился возле необычных пациентов, не выпуская из рук тонометр и фонендоскоп. Обычно молчаливый Сержант переводил взгляд с пациентов на Лео, на меня и обратно, потом шумно крякнул, плюнул и проворчал:

– Развели тут, млять, чертовщину, танцы с бубнами. Скоро камлать и шаманить начнём.

Я засмеялся и вышел вслед за ним на воздух. Кстати, после биокоррекции эти раненые парни сами поднялись на третий день.

Около шести вечера в гарнитуре раздался щелчок и голос Марка:

– Здесь Марк. Командир, похоже, нас собираются атаковать с двух направлений. На востоке в полутора верстах выгружается до батальона пехоты. Штук пять БМПшек. Активны, по виду смахивают на регулярную десантуру или морпехов. С юго-запада от Степановки шесть танков, столько же БТРов и пехота. Там же за околицей разворачивается гаубичная батарея в шесть стволов.