Отряд: Разбойный приказ. Грамота самозванца. Московский упырь

— Отрок? Голышом? — удивился Паисий. — Ну что ж, зови… Э, да только пусть накинет на себя что-нибудь, прикроет срам.

— Уже прикрыл, — послушник улыбнулся. — Мы ему рясу старую дали.

Послушник вышел, и почти сразу же за дверью послышались шаги босых ног. Вот кто-то постучался.

— Входи, входи!

Оба — и Иван, и старец — с любопытством уставились на дверь.

Та распахнулась…

— Митька! — удивленно-радостно вскрикнул Иван.

Глава 19

Коркодил

Битье кнутом в наших глазах было варварским наказанием…

Адам Олеарий. «Описание путешествия в Московию»

Июнь 1603 г. Тихвинский посад

Бабка Свекачиха смотрела на привязанную к столбу девчонку столь умильно, как, наверное, не смотрела бы и на собственную внучку, если б та у нее имелась.

— Проверь-ка щипчики, Феденька, — с улыбкой попросила бабуля. — Поди, нагрелись?

Федька Блин наклонился к углям раздутой кузнечными мехами жаровни и, вытащив щипцы, с поклоном протянул их хозяйке.

— Сейчас зачну тебе груди рвать, Муленька, — ухмыльнувшись, негромко сказала Свекачиха. — Затем — ноздри, потом — глаза… Больно — спасу нет!

Смуглое обнаженное тело девчонки покрылось испариной.

Старуха, словно истая ведьма, клацнула щипцами прямо перед носом несчастной.

— Ну, кто тебя к нам послал?

— Ммм, — отчаянно замычала Мулька.

— Что, говоришь — немая, сказать не можешь? — Свекачиха покачала головой. — А мы так сделаем — я сама за тебя отзовуся, а ты, как правду почуешь, так и кивни.

С ужасом покосившись на щипцы и жаровню, Мулька часто-часто закивала.

— Ага… — Отдав щипцы Федьке, бабка удовлетворенно потерла руки. — Боишься, знать, пытки-то? Это правильно, что боишься. Нешто можно боль этаку вытерпеть? Ну, начнем… — Свекачиха немного подумала и продолжила допрос, вперившись в девушку пристальным недоверчивым взглядом. — Сам архимандрит тебе заданье за мной приглядывать дал?

Мулька отрицательно дернула головой.

— Не он? А тогда кто же? Старцы?!

Вздохнув, девчонка кивнула.

— Старцы… — Старуха усмехнулась. — Ну, я так и думала. Который же старец, верно, судебный?

Мулька снова кивнула.

Подойдя ближе, Свекачиха ласково погладила девчонку по распущенным волосам.

— Вот и славно, касатушка, вот и ладненько. Ты ведь у нас грамотна? Вот посейчас велю тебя отвязать — так и напишешь, сколько уже за мной следишь: полгода, год иль больше — да чего вызнала, да что старцу судебному сообщила. Напишешь ведь, так?

— Умм…

— Вот и умница. Федька, неси перо да чернила, а вы, парни, развяжите ее, да пока придерживайте — кабы бежать не бросилась. Оно-то ясно, что отсюда не убежишь, одначе девки-то — дуры, что уж тут скажешь? Возьмет да и кинется, лови ее потом по двору, теряй время.

Двое бабкиных холопов, развязав веревки, встали по обе стороны девчонки, крепко ухватив ее за руки.

— Ммы-ы-ы, — замычала та: мол, не бойтесь, не убегу.

Парни откровенно пялились на раздетую Мульку, ухмылялись, один даже ущипнул девчонку за бок, пока бабка не видела. А бабка увидела — глазастая — и, выпятив губу, погрозила холопам пальцем, дескать, смотрите у меня. Парни потупились и с собачьей преданностью посмотрели на свою хозяйку. Тут как раз явился и Федька с писчими принадлежностями. Следом за ним двое слуг тащили стол.

— Чтоб писать удобнее, — с ухмылкой пояснил Федька.

— Молодец, Феденька, догадался! — Свекачиха засмеялась и снова повернулась к жертве. — Ну, видишь, Муленька, — все для тебя. Подойди-то к столику-то, пиши.

Вздохнув, девчонка размяла пальцы и, взяв в правую руку перо, принялась со скрипом водить им по испачканному листу дешевой бумаги.

Остальные терпеливо ждали.

— Госпожа, — вдруг что-то вспомнив, Федька подошел к бабке. — Те двое вернулись, Онисим с Евстафием.

— Вернулись? — довольно осклабилась Свекачиха. — Молодцы, быстро! Пусть и отрока сюда приведут!

— Э… — Федька Блин озадаченно скривился. — Так они это, пустыми вернулись. Так и не смогли беглеца словить, сказали — в болоте утоп.

— Врут! — убежденно отозвалась старуха и приказала: — Давай их обоих сюда… Ну, что написала, дщерь? Месяц только и следишь? Заставили? Обо всех посетителях докладала? Ой, не верю я, что ты, Муленька, всю правду мне написала, ой, не верю. Что поделать, такая уж недоверчивая я! — Бабуся гулко захохотала. — Сейчас мы тебя попытаем малость, — жестко сказала она. — Да так, чтобы ты, дщерь, знала, что мы тут с тобой не шутки собрались шутковать! А вот как глаза лишишься, так посмотрим, что еще нам поведаешь. А ну, вздерните-ка ее на дыбу, робята!

«Робята» сноровисто завели руки несчастной за спину, связали и, продев конец веревки через притолочную балку амбара, навалились на другой конец.

— Ай-у-у-у! — Вздернутая в воздух девчонка завыла, затрепетала от боли, красивое лицо побледнело…

— А ну, чуть спустите, — тут же крикнула бабка. — Околеет еще раньше времени!

Холопы проворно выполнили указание, так что Мулька смогла коснуться земли пальцами ног.

— Может, ее того, снасильничать? — осклабившись, предложил вошедший в амбар Федька. — Всем по очереди, одному за другим.