Отряд: Разбойный приказ. Грамота самозванца. Московский упырь

Они уже подходили к площади, когда позади раздался вдруг нежный голосок. Иван обернулся — служанка. Черноглазая, в белом чепце, с остренькой хитрой мордочкой.

— Месье дворянин?

— Да. — Иван улыбнулся.

— А где месье проживает?

Юноша назвал адрес.

— Цветочная улица? — уточнила служанка. — Та, что между Латинским кварталом и аббатством Святой Женевьевы?

— Да, именно там. Доходный дом господина Будена. Каменный, четырехэтажный — он там один такой.

— Знаю. Спасибо, месье.

Поклонившись, служанка убежала… И, кажется, где-то позади мелькнуло бирюзовое платье.

— Тебе следует ждать визита, — хохотнул нормандец.

— Визита? — Иван неожиданно ощутил испуг. — Неужели эта девушка — явно не из простых — явится в наши апартаменты? Нет, они, конечно, неплохи, но…

— Ох, Жан, друг мой. — Жан-Поль притворно вздохнул. — Не обижайся, но видно, что ты из глубокой провинции и рассуждаешь как замшелый провинциал! Скажи на милость, с чего ты взял, что прекрасная незнакомка нанесет тебе визит? Конечно же, она пошлет за тобой служанку! Как вовремя мы купили тебе кружевной воротник — сразу видно столичного человека. Гм… — Нормандец вдруг замолчал, задумался, искоса посматривая на приятеля. — Плащик у тебя, конечно, тот еще… но покупать новый и дорогой ни к чему, плащ попросим у Мелиссье, ну, ты его знаешь, ларошелец, что снимает комнату этажом ниже.

— А, Рене! — кивнул Иван. — Приятель нашего Митрия.

— Да-да, Рене Мелиссье дружит с Мити. — Как и все студенты, Жан-Поль довольно смешно называл Митьку — Мити, с ударением на последний слог. — Тем более — не откажет! Этот Мелиссье — хороший парень, несмотря на то что гугенот.

— Ты не любишь гугенотов, Жан-Поль, — негромко констатировал факт Иван. — А ведь ваш король Анри еще лет шесть назад подписал эдикт в Нанте…

— Да-да, — недовольно прервал нормандец. — Подписал. Так было нужно ради единства страны и прекращения гражданских войн. И какое же единство он получил?! — По всему чувствовалось, что своими словами Иван задел приятеля за живое. — У гугенотов осталось двести крепостей! Двести! Они пользуются привилегиями, налоговыми льготами и у себя на юге и юго-западе, по сути, творят, что хотят. Так что у нас теперь две Франции, Иван. Одна — добрых католиков и другая — гугенотская.

Жан-Поль немного помолчал и продолжил:

— Я, конечно, не истовый католик… грешен. Но что касается любви или нелюбви к гугенотам… Знаешь, Иван, мне было десять лет, когда гугеноты ворвались в наш городок. Осквернили и разрушили церковь, убили кюре… да много чего творили… До сих пор в дрожь бросает от всех этих мерзостей.

— Понимаю, — тихо отозвался Иван. — Но ведь ты сам только что сказал, что Рене — неплохой парень. А ведь он гугенот!

— Да — Рене неплохой парень. — Жан-Поль согласно кивнул и — уже шепотом — добавил: — Только он был бы еще лучше, если б сменил гугенотскую веру на католическую.

Таверна хромого Ферми, что на улице Зеленщиков, неподалеку от моста Шанж, и впрямь оказалась на удивление уютной и недорогой. Заказав под вино парочку жирных каплунов, друзья уселись за стол и в ожидании заказа неспешно потягивали сидр из больших деревянных кружек.

— Как Париж? — неожиданно поинтересовался Жан-Поль. — Нравится?

— Красивый город. Особенно — Нотр-Дам, Сите, Ратуша.

— О! Видел бы ты Нормандию! Море, рыбацкие лодки, вечнозеленые поля с пасущимися тучными стадами, вязовые и буковые рощицы, желтые гнезда омелы.

— Ну, омелы везде у вас много. И вот насчет красоты…

— Постой-ка, Иван. Можно тебя кое о чем попросить?

По тому, как нормандец прикусил губу, по прищуру глаз Иван понял, что просьба окажется непростой. Тем не менее готов был выслушать.

— Видишь ли, Жан… — Жан — так обычно здесь называли Ивана, и только близкие друзья правильно выговаривали имя. — Что ты делаешь в субботу, в день святого Матиаса?

— В субботу? — Иван почесал затылок. — Еще не знаю. А что?

— Не согласился бы ты вместе со своим другом Прохором постоять некоторое время у дверей одного дома в Сите близ Нотр-Дама. Видишь ли, я хотел бы проучить одного наглеца…

— И ты просишь в этом о помощи?!

— О, нет, нет: если б можно было проткнуть его шпагой — я бы вас ни о чем не просил. — Жан-Поль натянуто улыбнулся. — Сей наглец — подлого звания, но он оскорбил меня… А я ведь неплохо дерусь… Но боюсь, как бы не помешали стражники.

— Стражники?

— Да, вот бы вы с Прохором устроили там, у дома, хорошую свалку сразу же после мессы. Недолго, но мне бы вполне хватило этого времени. А?

— Ну и просьба у тебя! — Иван покачал головой. — Драку какую-то устроить. Что ж, дело нехитрое. Поговорю с Прохором — уж тот согласится поразмять кулаки, тут и думать нечего.

— Да, Прохор отличный боец! Как-то показал мне пару ударов.

— Нас с Митькой тоже учил. Одно слово — кулачник.

— Так, значит, поможете?

— Да поможем, чего там…

— Эй, трактирщик! Как там наши каплуны?