Отрицание смерти

Итак, мы видим, что два измерения человеческого существования – тело и внутреннее я – никогда не могут примириться бесследно. Это объясняет вторую половину утверждения Паскаля: «не быть сумасшедшим есть просто другая форма сумасшествия». В нем Паскаль доказывает, что проницательный исследователь человеческой природы мог видеть сквозь людские маски до научного психоанализа. Ему еще не были доступны научные труды на тему психологии, но он уже видел, что самое сильное подавление, самое глубокое спокойствие или наиболее полное самоудовлетворение – это совершенная ложь как миру, так и самому себе. С данными о психоаналитических исследованиях у нас получается довольно полная сравнительная картина типов человеческих характеров – вслед за Паскалем мы теперь можем назвать их «видами сумасшествия». Нужно заметить, что психоанализ открыл нам многочисленные недостатки отрицания истины о человеческом состоянии, их можно назвать «ценой попыток не сойти с ума». Если бы нам пришлось дать самое краткое объяснение всего того зла, которое люди причиняют себе и своему миру с самого начала времен и до завтрашнего дня, то мы не смогли бы использовать понятия животной наследственности, инстинктов или эволюции. Скорее, объяснение заключалось бы в том, что весь этот вред – просто расплата за попытки притвориться не сумасшедшим, в попытке человека отрицать свое истинное состояние. Но разговор об этой важной идее мы продолжим позже.

Значение анальности

Чувствительному мыслителю в эпоху Фрейда приходилось жить мучительной интеллектуальной жизнью – по крайней мере, если верить его автобиографии. Кажется, что во фрейдовской картине мира так много правды, и в то же время так много в ней ошибочного. Неоднозначность наследия Фрейда не в ошибочном понимании его идей, поскольку их было довольно просто не принимать во внимание. Проблема в его действительно блестящих догадках, которые сформулированы таким образом, что касались лишь одной грани реальности, и нам нужно невероятное количество исследований и разъяснений, чтобы соединить два направления мысли. По сути, нам нужна основа, чтобы встроить в нее свод психоаналитических знаний, чтобы истина проступила ясно и недвусмысленно, не подверженная влиянию редукционизма девятнадцатого века, инстинктивизма и биологизма, мешавших Фрейду. Эта база жизненно важна; интерпретация Фрейда внутри экзистенциального контекста дает нам понимание всей его научной концепции. Эту цель недавно блестяще достиг Норман О. Браун в своей новой интерпретации фрейдовской идеи «анальности» и ее основополагающей важности для психоаналитической теории. Возможно, главная ценность книги Брауна заключается в исправлении эзотерического и превратного изложения идей Фрейда, а также в том, что она сделала его исследования достоянием гуманитарной науки.

Хочется многое процитировать из научных богатств книги Брауна, но нет смысла в повторении того, что уже написано. Давайте просто просмотрим важнейшие ключи к пониманию проблемы анальности, и то, как они отражают дуализм человеческих состояний – его личности и тела. Анальность и связанные с ней проблемы возникают в детстве, потому что именно тогда ребенок делает тревожное открытие о странности и несовершенстве своего тела. Он понимает, что тело определенно обладает властью над ним через свои потребности и нужды. Какие бы ни были у ребенка полеты фантазии, он все равно возвращается к своему телу. Самое странное и наиболее вредное в этом открытии то, что в теле, в самой его глубине и сокрытая от глаз, есть дыра, через которую струятся отвратительные запахи и даже больше – субстанция, наиболее отвратительная для всех и даже для самого ребенка.