Полное понимание Кьеркегором человеческого характера заключается в представлении его как структуры, выстроенной для ухода от восприятия «ужаса, гибели [и] уничтожения? [которые] находятся рядом с каждым человеком». Он понимает психологию так же, как и современные ему психоаналитики: ее задачей является открытие новых стратегий, используемых личностью с целью избавиться от тревоги. Какому образу жизни он должен следовать, чтобы привыкнуть действовать в окружающем мире автоматически и не задумываясь? И как этот образ жизни наносит вред его росту и свободе действий и выбора? Или, если говорить, практически, словами Кьеркегора: как личность порабощена собственной характерологической ложью о самой себе?
Кьеркегор описал эти образы жизни с точностью, которая сейчас кажется сверхъестественной, и в терминах, которые охватывают значительную часть современного словаря психоаналитической теории и теории защит характера. Где бы ни упоминались нами сейчас такие «механизмы защиты» как подавление и отрицание, Кьеркегор уже говорил о них же, но другими словами: он ссылался на тот факт, что большинство людей живут в «полумраке неведения» о собственном состоянии910
. Они находятся в состоянии «закрытости» в тот момент, когда блокируют собственное восприятие реальности11. Он понимал компульсивный характер и жесткость личности, вынужденной выстраивать сверхмощную защиту от тревоги – своеобразную тяжелую броню характера. Описал он это в следующих выражениях:Приверженец наиболее жесткой ортодоксии… все это знает, и поклоняется святыням. Истина для него – это совокупность церемоний, а потому он говорит о представлении себя перед Божьим престолом, о том, сколько раз надо поклониться; он знает все, подобно ученику, способному записать математическую теорему буквами ABC, но только если их не изменят на DEF. Поэтому он испытывает страх каждый раз, когда слышит что-то, представленное в другом порядке12
.Без сомнения, под «закрытостью» Кьеркегор понимает, что сегодня мы называем подавлением. Это совершенно закрытая личность, человек, который оградил себя еще в детстве, не проверял свои силы на практике и не позволяет себе расслабленно исследовать свой мир и самого себя. Если ребенок не слишком обременен родительскими ограничениями его действий и не слишком заражен их собственными страхами, он может развить свою личностную защиту не так монополизировано и сохранить податливый и открытый характер. Он больше готов проверять реальность через свои собственные действия и эксперименты, чем на основе делегированных полномочий или предчувствий. Кьеркегор понимал эту разницу, разделяя «возвышенную» и «ошибочную» закрытость. Далее он дает наставление в духе Руссо о воспитании детей с правильной ориентацией характера:
Крайне важно, чтобы ребенок воспитывался с понятием о возвышенной закрытости [сдержанности] и был огражден от ошибочных представлений. Наблюдая снаружи, легко понять, когда наступает момент, когда нужно отпустить ребенка идти самостоятельно; … искусство состоит в том, чтобы постоянно присутствовать и в то же время не присутствовать, позволить ребенку развиваться самому, но при этом постоянно иметь перед собой обзор. Искусство состоит в том, чтобы предоставить ребенка самому себе в самой высокой степени и в самом большом масштабе, и выразить этот кажущееся отстранение таким образом, чтобы, не замечая, в то же время все знать. И отец, который воспитывает или делает все для вверенного ему ребенка, но не предотвратил его затворничество, несет большую ответственность13
.