Отрочество 2

- И? – чувствую себя дурак-дураком, да и папаша, судя по излишне невозмутимому виду, ничуть не лучше.

- Пушка, - совсем застеснялся Санька. Присев, он соединил половинки жёлоба и зачастил:

- Распополамить стволины, выскоблить изнутри, да хомутами железными соединить. А?! Картечью на раз точно хватит, нужно только испытания сделать.

- Уху… - Айзек присел, зачем-то потрогал ствол и задымил совсем отчаянно. Выпрямился… и это уже не пригасший мужчина, разом постаревший, а хищник, опаснее льва-людоеда.

- Мы, - блеснул он глазами, свирепо выколачивая трубку о каблук, - раньше порох сами делали. Дрянь порох, но всё для него есть, и как – тоже знаю.

Шесть пар мужских рук, привычных к работе, это немало. Часа не прошло, как раскололи несколько брёвен, из которых два пошли винтом. Гриква, Веит и

Гирд, суетятся больше всех, и что-то мне вещует, что для них эти технологии – самое что ни на есть то! На безрыбье-то… Да и имена очень уж своеобразные, больше смахивающие на псевдонимы.

Лезет и лезет в голову всякое… заговорщицкое! Сам себя накрутил так, что чуть не каждая переглядка гриква наполнена высоким смыслом, и с большим трудом удаётся уговорить себя, что даже если и да, то мне какое дело?! Это их, ну и Ройаккеров, междусобойчик.

Сделали несколько вариантов – от относительно тонкостенной бревнины с жерлом чуть не на полведра, перетянутого канатами, до небольшой пушчонки, которую можно перетаскивать на хребте по зарослям, - гриква обтянули её кожей по какой-то хитрой технологии. С испытанием получился затык, за неимением должного количества пороха.

На творение пороха в сарайных условиях мы с братом глядели сперва со скепсисом, а потом издалека. Вышла, как и ожидалось, редкая дрянь – обычная механическая смесь селитры, серы и угля, сгорающая самым непредсказуемым образом.

- Нормально, - ничуть не смутился папаша, снаряжая первую пушку, - «Роёры» под такой порох и делали.

Толстостенность ружей пришла нам с Санькой в голову одновременно. Переглянувшись, отошли подальше, ведомые скепсисом и здоровой сцыкливостью.

К превеликому моему удивлению, все модели пушек бахнули уверенно по паре раз, не думая разлетаться на половинном заряде при стрельбе картечью. Дальше рисковать не стали, и началась подборка под…

… ситуацию…

- А как именно мы будем их применять, - озадачился Корнелиус, выпрямляясь с постнеющей на глазах физиономией.

А действительно?!

***

- Не воспринимайте кайзера всерьёз, господин президент, - предупредил Крюгера консул Трансвааля в Германии, - вся его риторика, все поступки сводятся к тому, чтобы расхаживать с важным видом, вставая в горделивые позы и бряцать невынутым из ножен мечом. Ему хочется ощущать себя подобием Наполеона и походить на него, но без участия в битвах.

Не говоря ни слова, Крюгер остро глянул на дипломата, поправляя перед зеркалом орденскую ленту на сюртуке.

- Британские офицеры, - продолжил тот невозмутимо, - считают его дураком и называют «Дымящий Вилли», сравнивая с первым паровозом Стефенсона – скорее шумным и дымным, нежели полезным.

Дядюшка Поль кивнул, принимая сказанное к сведенью, и замер на миг.

- Родс и союзные ему британские промышленники, владеющие шахтами на наших землях, заигрались, - сказал он хрипловато, - До поры мы терпели их, помня о священном праве частной собственности, но англичане раз за разом показывают нам, что законов они придерживаются только тогда, когда их можно трактовать в свою пользу.

- Национализация… - выдохнул восторженно консул, на лбу которого выступила испарина, а голова сладко закружилась от открывшихся перспектив.

- Да, - кивнул Крюгер, начиная с неотвратимостью ледокола двигаться к выходу, спускаясь к экипажу, - сегодня в Претории зачитают моё письмо перед Фолксраадом. Мы не будем больше терпеть враждебные действия иностранных подданных.

- Думаю, - он усмехнулся суховато, - такое событие заставит Его Величество перейти от воинственной риторике к действиям.

Глава 32

Тридцать вторая глава

- Развод караула, - жуя зубочистку, негромко говорит Санька, не отрываясь от наблюдений за британцами.

- Угу… - щёлкаю крышкой часов и сверяю время, записывая в тетрадь, в соответствующий столбец. Хронометраж у нас абсолютный, насколько это вообще возможно.

У наблюдателей две тетради – одна с поминутным хронометражом, другая с наблюдениями. Кто из солдат близорук, кто хромает или несёт службу спустя рукава – всё заносится!

- … рыжий хромец мается животом, - в тон моим мыслям говорит Санька.

- Смените, - прошу гриква, видя братову усталость и всю его излишне напряжённую фигуру. Веит охотно подхватывает желанный бинокль, поправив мимолётно тубусы из бумаги поверх окуляров. Может, и перестраховка, но чуть меньше шансов, что засекут отблеск стекла…

С биноклем осанка чернокожего полководца меняется, и прямо-таки вижу, как поверх потрёпанного пиджака вырастают офицерские эполеты. Ох и непрост… ну да не моё то дело, и если гриква имеют таки гражданское самосознание и собственное мнение о судьбах Африки, то кто я такой? Пусть.