Оценка воздействия на окружающую среду и российская общественность: 1979-2002 годы

Группа сотрудников НГО № 2 («Консервативные чиновники»): «Естественно, общественность тоже покупается… Потому что кто-то ее оплачивает, а кто оплачивает – тот заказывает музыку. Как это происходит, механизм я не знаю, но то, что они не просто так работают, у меня есть подозрения».

Сотрудник НГО № 5 («Умеренный общественник»): «Но самое интересное, что тот, кто платит, тот и заказывает музыку. Это правило универсальное. И не важно, это государственное учреждение, муниципальное или общественная организация».

Эта позиция достаточно близка к предубеждению «Консервативных чиновников» против общественности. Тем интереснее, что аналогичные взгляды высказали несколько «Общественников». В том же русле лежит наблюдение одного респондента-активиста НГО о том, что иностранные фонды не выделяют грантовую поддержку на деятельность, направленную против крупных западных компаний:

Сотрудник НГО № 9 («Общественник-борец»): «Деятельность наша убедила нас в том, что на экологическую деятельность по проектам выделяются деньги, как правило, из транснациональных корпораций, поэтому не дают из фондов, которые формируются транснациональными корпорациями. И бессмысленно писать проект на мониторинг либо какой-то общественный контроль деятельности этих же самых транснациональных корпораций…».

Интересно, что в интервью с респондентами, чьи позиции были отнесены к группе «Умеренных предпринимателей», не было высказываний о продажности общественности. Это может быть объяснено как малочисленностью группы (два респондента), так и другим пониманием бизнесменами природы договорных отношений.

С точки зрения развития общественного участия данная позиция непродуктивна для обеих высказавших ее сторон и не может служить основой для сотрудничества. Сотрудники НГО, придерживающиеся такой позиции, ограничивают свои возможности полноценной профессиональной работой, что ведет к падению эффективности общественного участия. Кроме того, эта позиция подрывает репутацию тех НГО, которые получают пожертвования и финансовую помощь благотворительных фондов, а также выполняют договорные работы.

II. «Государственная экологическая экспертиза потеряла свою роль в процессе принятия решений».

Группы «Общественники-борцы», «Профессиональные общественники», «Прогрессивные чиновники» и, частично, «Консервативные чиновники» (те из них, кто уже не работает в системе ГЭЭ) рассматривают ГЭЭ как формальный, слабый, подверженный давлению и коррупции институт. Также один «Консервативный чиновник» высказал такую позицию:

Бывший сотрудник ГЭЭ № 4 («Консервативный чиновник»): «А сейчас довели, я даже не знаю до чего, просто до автоматизма. Входящее такое-то, там то-то, то-то. Содержания нет, сути нет». «Была команда за три дня сделать экспертизу, да еще положительную, есть такие команды

». «Она никому не нужна, эта экспертиза сегодня, в этом сегодняшнем состоянии. Это просто старые хорошие мои бывшие и сегодняшние товарищи работают и зарабатывают себе деньги, надувают щеки, что они очень грамотные и очень важные. И там берут, мягко скажем, препоны ставят».

Судя по высказываниям, «Прогрессивные чиновники» даже допускают, что иногда у общественности больше возможностей остановить проект:

Сотрудник ГЭЭ № 2 («Прогрессивный чиновник»): «Мы их мнение пытались учитывать, но я не думаю, что сыграла роль именно наша государственная экологическая экспертиза. Общественность сама по себе добивала администрацию…»

Отличие состоит в том, что «Прогрессивные чиновники» считают, что общественность доверяет ГЭЭ: