Отшельник

Взревели лошадиные силы заморской чудо-техники, и встречный ветер развернул белый флаг, перечёркнутый синим Андреевским крестом. Испуганное это отражало от близких берегов неслыханные в этом времени и в этих местах звуки. Глупое это… оно ещё не догадывалось, что сегодня в отдельно взятом Великом Княжестве Московском закончились неторопливо ползущие в будущее Средние Века. Навстречу солнцу, подпрыгивая на мелкой волне, летели пророки Новой Эры.

С попавшейся в устье Клязьмы расшивы какие-то отморозки в отороченных мехом железных шапках попытались обстрелять и рванули наперерез, но ответная короткая очередь сбросила лучника в воду, так что желание продолжить погоню пропало само собой. Дионисий мстительно погрозил кулаком оставшейся за кормой деревянной посудине с обвисшим парусом, и поставил автомат на предохранитель.

Да, княжий дружинник из былинных времён вполне освоил оружие будущего, но в этом нет ничего удивительного – даже папуасы способны стрелять из него, и при определённом везении попадать в цель. Вот чистить и смазывать… но это уже другой вопрос, неизбежно приводящий к обвинениям в расизме.

Себе Самарин оставил карабин и пистолет. Всё же опыта больше, и нет привычки экономить патроны. Дениска короткой очередью саданул, и это у него в крови – сейчас лучники считают каждую стрелу, чтобы в далеко не прекрасный момент не остаться безоружным. У бывшего старшего прапорщика в памяти необъятные закрома Родины и бесконечные штабеля цинков где-то там за спиной. Огонь на подавление – наше всё. Может быть, на войне иначе, но всё равно…

На Оке были ещё две попытки перехватить, но Самарин по широкой дуге обошёл неповоротливые речные патрули не видя смысла в стрельбе. Ну, во-первых, до Нижнего Новгорода они доберутся раньше, чем кто-нибудь успеет сообщить о ревущем чудовище, а во-вторых, что самое важное, водяного шайтана не заподозрят в угрозе городу и хану. И в-третьих… меньше гашишу нужно курить, уважаемые багатуры, тогда и шайтаны мерещиться не будут!

В остальном же небольшое путешествие Андрею Михайловичу нравилось. Щекочущее как пузырьки шампанского чувство опасности, свежий ветер в лицо, ящик тротиловых шашек под ногами, сумасшедшие лошадиные силы мощного движка… Что ещё нужно человеку, чтобы достойно встретить возвращающуюся молодость? Впрочем, вопрос философский, и у каждого на него найдётся собственный ответ.

А лодка летела вперёд, пожирая километры и сокращая расстояние до цели. Вот по правому берегу показались розовые скалы, по красоте не уступающие меловым скалам Дувра, но незаслуженно менее знаменитые. Ну да, нет пророка в своём отечестве, всё нас тянет на экзотику…

– Хорошо-то как, – вздохнул Самарин. – До Нижнего совсем чуть-чуть.

Теперь придётся пробираться на цыпочках, стараясь не привлекать внимание. Нет, Андрей Михайлович не боялся неожиданной встречи с новыми хозяевами города – два ствола гарантируют исход рандеву, но хочется укрыть где-то лодку, желательно без посторонних глаз. В идеале подошли бы заболоченные низины левого берега Волги с их путаницей стариц и соединённых протоками озёр. Там и в двадцать первом веке так и не смогли всё осушить к большой радости многочисленных рыболовов, нынче же и подавно натуральная terra Incognita. Но как потом перебираться? Вплавь с ящиком тротила на плече? Не вариант.

Сбросив обороты до самого малого, Самарин объяснил Дионисию суть проблемы. Тот удивился:

– Так в Савиновой пещере.

– Какой?

– Разбойник там когда-то жил знаменитый. Сам помер, а пещера осталась.

– И все про неё знают?

– Никто не знает, а мне отец показал.

– А он откуда узнал?

– Так тож дядька мой родной, евоный брат был.

– Занятная у тебя родословная.

– Обычная, – пожал плечами Денис. – Он же только татаровей… И персиян иногда. Немцев так завсегда. И других немного, но своих не трогал. А куда ещё податься, ежели с Великим Князем расплевался, а тот вотчины отобрал, да живота грозился лишить?

– Было хоть за что?

– Да за безделицу. Ливонского лыцаря убил.

– И всё?

– Да, и всё посольство тоже.

– Мощный дядька.

Дионисий гордо приосанился:

– Мы, Кутузовы, завсегда мощью славились.

– Кто? – перестроил Андрей Михайлович, решив, что неправильно расслышал.

– Так Кутузовы же. Дед был Кутузов по прозванию Голенище, отец Кутузов-Рукавица, дядя Кутузов-Совня.

– А ты?

– Молодой я ещё для прозвища. Не заслужил, – и следом огорчённый вздох.

– Какие твои годы! – подбодрил Самарин. – Заслужишь.

– Да, – кивнул Денис. – Буду Кутузов-Автомат.

– Бля…

– Так красиво же, разве нет?