Отшельник

Андрей Михайлович пригляделся к шпиону. Купец как купец, одет состоятельным бюргером с преобладанием тёмных тонов. В Нижнем Новгороде редкость великая, тут больше персиянцы в чалмах и халатах, но на Москве, по слухам, такие не в диковину.

– И зачем же ты, герр Шмульке, хотел царскую лодью потопить? – нахмурился Самарин. – Не знаю как в Ростоке, но у нас за это дело мигом на кол присядешь.

– Меня неправильно поняли, герр принц!

Речь, кстати, правильная, с редкими вкраплениями псковского цоканья. Знаете, такое… «дуроцка на пецке с цугунком картосецки»? У этого не так заметно, но проскакивает. Во Пскове по-русски говорить научился?

– Не поняли, значит?

– Ja,ja! То есть, да, мой господин, – немецкий купец поклонился, насколько позволила намотанная верёвка. – Я хотел поговорить о поставках великолепнейшего шведского железа, а инструмент захватил с единственным желанием предъявить высочайшее качество товара.

– Вот как?

– И никак иначе, мой господин.

– А что запрет?

– Запрет же касается исключительно Новгорода, составляющего комплот против законной власти Гроссе Кайзера, и ни коим образом не затрагивает интересы Москвы.

– Готов на кресте поклясться? – недоверчиво спросил Иван Евграфович.

– Готов!

Самарин засмеялся:

– Удивляюсь я твоей наивности, князь. Это же купец, ему за деньги клятвопреступление совершить – как два перста оросить. А за хорошие деньги и брата родного зарежет.

Герр Альбрехт покраснел и принялся уверять в обратном:

– Слово негоцианта нерушимо! И суд меня оправдал, потому что мой бедный брат страдал падучей болезнью и сам упал на нож.

– Так ты его раньше знал, Андрей Михайлович?

– Этого? Нет, этого не знал. Но ни все одним миром мазаны.

– Тогда в петлю? – Изборский махнул рукой, подзывая дружинников. – Это мы прям сейчас спроворим.

– Прямо здесь?

– Зачем? На площади повесим. Народ огненной забавы ждёт, а мы совместим. Верёвка, опять же, уже наготове.

– Я есть нихт вешаться! – немец от испуга позабыл русскую речь. – Я есть много говорить ценный слово!

– Готов, значит? – Самарин, имевший виды на связи купца в Ганзе и Новгороде, скептически хмыкнул. – Соврёшь же?

– Десять тысяч гульденов в залог оставлю, – при упоминании о деньгах немец снова начал говорить правильно.

– Больше двух пудов золота? Изрядно.

– Жизнь дороже, мой господин. Но вы же потом вернёте залог?

Не отвечая на вопрос, Самарин попросил князя Изборского:

– Вот что, Иван Евграфович, отведи герра Шмульке…

– Штитцера… – последовало робкое уточнение.

– Опять князю перечить вздумал, ирод? – ласково поинтересовался Изборский.

– Да, отведи этого Шмульке к Полине Дмитриевне, а то мне, сам видишь, недосуг.

– Так она занята.

– Чем?

– С Касима серебро за наших татей выбивает.

– Да? Ладно, положи его вот тут у стены, потом займёмся. А серебро за татей… серебра много не бывает.

Больше никогда Андрей Михайлович не слышал о бывших соотечественниках, популярных блогерах и завсегдатаях социальных сетей, хотя они, несомненно, оставили свой след в истории. Довольно своеобразный след, но какой уж получился. Так в Персии появились города Старбакс и Хипстер, Крафт в Египте, Телеграмм и Фасебока в Магрибе. Но мало ли откуда взялись эти названия? Вдруг сами собой? Темна вода во облацех…

Правда, поговаривали, что в посольстве Чингизской Империи в Москве есть мелкий чернильный червь Игорь ибн Генрих, но вживую его никто не видел. Врут, наверное.

И вообще, это совсем другая история.

Глава 13

В Любимовку Андрей Михайлович возвращался один, на надувной лодке с мотором. Встречные и попутные посудины предусмотрительно шарахались в сторону едва заслышав рёв двигателя, и добрался быстро. Причалил к берегу напротив строящегося острога, с помощью копошащихся у фундамента деревенских жителей дотащил лодку до ворот, и отмахнулся от сунувшегося с докладом старосты:

– Завтра, Филин, всё завтра.

Сапоги снял на крылечке, и долго сидел, опустив ноги в тазик с дождевой водой. Хорошо-то как! Сейчас ещё яишенку быстро пожарить, махнуть соточку с устатку, и отсыпаться. Минут по шестьсот на каждый глаз, не меньше. И разрядившийся по дороге телефон не забыть воткнуть в розетку. Так-то он и не нужен был, но привычка носить в кармане никуда не делась.

На будущее неплохо бы рации прикупить. Километра на полтора-два потянут, а больше и не нужно пока. То есть, нужно, но подождёт до лучших времён. Вот придут очередные посудины с воском и прочими попутными товарами, тогда и появятся деньги на излишества.

– Не жили хорошо, нечего и начинать! – вслух прокомментировал Андрей Михайлович, и ушёл в дом.

Подключенный к заряднику мобильник тут же запищал сигналами непрочитанных сообщений и непринятых вызовов, а потом зазвонил требовательно и настойчиво. Если верить определителю номера, то это бригадир строителей Виктор Петрович. Ему какого хрена нужно? Расплатился честь по чести, даже аванс оставил, деньги за погибший в лесу автобус перевёл. Мало? Прокурор добавит!

– Слушаю!

– Андрей Михайлович, это я.

– Да понял уже. И доброго вечера, кстати.

– Ой, здравствуйте! Я названивал, а вы всё трубку не брали.