Отстегните ремни

После мокрого леса в машине было приятно сухо и уютно. Минут через сорок мы будем дома, — радовалась я, удивляясь, как на самом деле мало надо человеку для счастья. Вот верно говорят, что все познается только в сравнении. Иначе как понять, что просто быть живой, дышать и знать, что впереди тебя ждет чашка горячего чая — может быть таким наслаждением! Я внезапно поняла, о чем учат все мировые философские системы. Наслаждаться моментом, ценить то, что у тебя есть сию минуту, не задумываясь о том, что у тебя могло бы быть еще. И ларчик открывался так просто, без каких-либо глубоких философских усилий. Жизнь — это то, что ты сейчас дышишь. Будущего нет, потому что к тому моменту, когда (и если) оно настанет, оно опять будет настоящим. А прошлого нет, потому что иначе нервная система просто не выдержит, — усмехнулась я своим размышлениям.

— Я вам заплачу, вы не бойтесь. До дома доедем, я поднимусь и заплачу. У меня в квартире есть у кого занять денег, — заверила я водителя.

— Ну, заплатишь — и хорошо. Деньги лишними не бывают, — просто ответил он.

Мужик мне определенно нравился. Простой, сердце открыто, от денег не откажется, но и за так готов помочь. Хороший был мужик.

Я задумалась: а много ли голландцев вот так бы остановились, случись со мной подобное на моей европейской родине? Представить всю эту историю в Голландии в принципе было сложно. Начиная с самого ее начала: какие-то бандиты, лес, колючие кусты, страх пойти в полицию… Голосовать на дорогах в Европе почти уже не принято. Я лично, когда видела изредка попадающихся голосующих подростков, никогда не останавливалась. Но если они там иногда стояли, значит, кто-то все-таки до сих пор изредка подбирает попутчиков? Из жалости, наверное? Деньги брать за извоз в Европе не принято. Да, — пришла я к выводу, — конечно, из жалости, ну или от общечеловеческого участия. А может, многие вспоминали себя в молодости, в удалые хипповые шестидесятые, когда без денег можно было легко путешествовать по всей Европе.

Мимо нас проплывали леса. Щетки с уютным шуршанием ритмично сгоняли дождевую воду с ветрового стекла, в машине играла музыка, и жизнь постепенно налаживалась. Настроение улучшалось с каждой минутой. Мужик вовсе не требовал, чтобы я его дополнительно развлекала своими рассказами, и я, пригревшись на сиденье и поглаживая умученную и молчаливую Дашу по мокрым белокурым кудряшкам, впервые за утро совершенно расслабилась. Кажется, эта дикая история была уже позади.

* * *

Впереди за железнодорожным переездом показались мамины панельные шестнадцатиэтажки. В детстве я ужасно гордилась, что живу в одном из таких больших белых красивых домов, они даже напоминали мне виденные в кино океанские лайнеры. Сейчас же видок у них… Смахивают больше на облезлые бомбейские кондоминиумы. Краска по фасаду местами облупилась, по дому то тут, то там пролегли серые потеки, а больше всего портили вид балконы. Половина жильцов, с неочевидной, на мой взгляд, целью, застеклила балконы, причем каждый использовал для этого все возможные подручные средства — где-то это были сосновые доски, где-то железные щиты, где-то и вовсе куски шифера или оргалита. Сверху все это покрасили в самые неподходящие цвета. А основное назначение такого застекленного пространства, уродовавшего дом и страшно воровавшего дневной свет у комнат, — склад ненужных вещей. Сквозь стекла виднелись какие-то коробки, холодильники и прочий хлам.

Интересно — во мне, как обычно, проснулось любопытство — кто теперь, после хаотичной и необязательной приватизации, является ответственным за внешний вид дома? Внутри квартир — понятное дело, все на усмотрение самих жильцов. Но кто занимается тем, что согласует цвета и материалы, которыми можно застеклять балконы, и вообще поднимает вопрос об этом идиотском уродующем застеклении? Да и вообще, даже если оставить в покое ужасные балконы, дом серьезно нуждался в элементарной покраске.

В Голландии, да и везде в Европе, у каждой постройки, разумеется, есть хозяин: у домов с арендованными квартирами — строительная корпорация, у домов с выкупленными квартирами — сформированный собственниками специальный комитет. В обоих случаях с жильцов ежемесячно берут деньги, формировавшие такую вот кубышку, из которой всегда можно взять на покраску балконов или ремонт лифта.