Отстойник

Лючия упокоилась бы в одной из ниш фамильного склепа по соседству с дедушкой, бабушкой, умершей родами тетушкой, её младенцем, которого едва успели окрестить и непутевого старшего брата, о котором прислуга шепталась, что сгубил его опиум. Склеп этот выстроил дедушка лет за двадцать до её исчезновения и места в нем с лихвой хватит на несколько поколений их семьи. По внешнему виду склеп напоминал часовню, в стенах которой зияли ниши для гробов. Пустых было больше, чем заполненных. Она станет лишь именем, выбитом на камне, закрывающим нишу, куда её запихнут.

В отстойнике её тело погрузилось бы на дно озера и проросло золотистыми шарами. Исключений там не бывало. Мертвые кормили живых.

А здесь Лючию постигнет та же участь, что и Маала. Её скормят щупальцу. Здесь мертвые тоже кормят живых. Девушка содрогнулась от отвращения. И вдруг поняла, что руки и ноги больше не лежат неподвижными колодами. И дрожит она не только мысленно, на и наяву. Срывающимся шепотом, скороговоркой прочитав знакомую с детства молитву, Лючия завизжала.

Пронзительный этот визг имел чудодейственные последствия. Гроб треснул и разошелся вдоль во всю длину, оказавшись прочным чехлом, застегнутым посередине. Рот девушки немедленно зажала сильная рука: «Тише, Люся! Тише! Все в порядке. Испугалась? Я тоже маленько струхнул.» Рядом, сидя в таком же жестком чехле, очумело вертела головой Катя. Остальные уже выбрались.

Помещение, в котором они оказались, напоминало операционную. Было безлико, стерильно, функционально. О назначении помещения догадаться было невозможно. Узнай путешественники, что это мусороперерабатывающая лаборатория, удивлены были бы безмерно. Мусор в Доме был ценнейшим ресурсом. Переработке и многократному использованию подлежало почти все. Обитатели Дома не могли себе позволить разбрасываться хоть малой толикой пригодных и использованию ресурсов. То же, что уже никоим образом нельзя было переработать, не мудрствуя лукаво, паковалось в такие вот прочные чехлы и сбрасывалось на землю. Некоторые вещи никогда не меняются.

«Прошу прощения за столь странный способ … похищения. Надеюсь, Вы не очень пострадали?» – заботливо спросил Стратег. Он стоял рядом с выбирающимися из чехлов пришельцами. – «Сожалею, но я не смог придумать другого, более цивилизованного способа сохранить Ваши жизни. Да и времени было мало.»

«Сохранить жизни? Вы о чем?»

«Мне нужно рассказать Вам так много, а времени так мало. Поэтому, простите, если повествование будет несколько сумбурным.»

Старик замолчал на мгновение и продолжил: «Трагическое происшествие в саду, конечно, не могло остаться без последствий. И они, увы, могут быть весьма печальными для Вас. Мои сограждане испуганы. Дело в том, что много лет наше общество выживает благодаря строгой системе правил, и насильственные смерти у нас такая редкость, что я и не припомню прецедента. Смерть девушки, а я точно знаю, что это лишь несчастный случай, и страх по отношению к Вам, который старательно культивируется в городе, – гремучая, взрывная смесь. Страх влечет за собой ненависть, ненависть – насилие, насилие – хаос и беспорядки. Устоявшийся десятилетиями порядок жизни может быть разрушен в один момент. А что придет ему взамен, даже предсказать не берусь. И источник всех этих проблем, к сожалению, Вы.

Увы, но я беспомощен в этой ситуации. Боюсь, здесь, в Доме, ничего хорошего Вас не ждет. А потому Вы должны уйти, точнее, бежать.

Когда Вы появились здесь, от Вас веяло какой-то первобытной силой, волей, жизнестойкостью. Всем тем, чего так не достает моим соотечественникам. Я надеялся, что с Вашей помощью мы сможем изменить свою жизнь. По моему глубокому убеждению, нам давно пора выбраться из тесноты Домов на свободу.»

«На свободу? Куда? В болото?»

«Земля вовсе не везде так ужасна, как здесь, рядом с Домом. Есть места, на мой взгляд, вполне пригодные для обитания. И одно из них совсем рядом. Я полагал, что Вы могли бы стать первопроходцами, теми, кто исследует эти земли и проложит путь для моего народа.»

Старик тяжело вздохнул: «Но не получается. Ничего не получается. Вану научит Вас управлять пауком. Это несложно, надо только задавать направление.»

Юноша подошел поближе.

«И покажет путь к плато.»

«Какому плато?»

«Огромному, зеленому, с обилием пресной воды и живности. Оно недоступно для Дома, нам просто не взобраться туда. Технически невозможно. Поверьте, если бы у нас было время, мы бы детально обговорили все возможности и подготовились к этой экспедиции как следует. Но сейчас альтернативы у Вас нет. Вы должны пойти, иначе … Вы бы предпочли погибнуть, я думаю, чем то, что будет иначе.»

«Так что с нами будет иначе?»

«Вас поместят в медицинские баки и настоят мозг на создание так необходимого нам белка,» – без обиняков ответил Стратег.

Спутники переглянулись. Катя прижала к себе сына.

«Ладно, мы идем,» – ответил за всех Никимчук. – «Но что мы будем там делать?»

«Жить.»

«Жить?» – недоверчиво хмыкнул Андрей.

«Вы сумеете, я уверен,» – твердо заключил Стратег. – «Идите за Вану, он проводит.»