Отступник

Спустя час король-Терновник вышел из парадного входа, горячо приветствуемый народом столицы. Еще никогда он не ощущал такого единения толпы, бурлящей криками, восторгом, искренним воодушевлением. Все глаза были обращены на него, люди ликовали, выкрикивая его имя. Черные перевязи Риона опоясывали Терновника, излишне игривую для короля-аскета броню покрывал белый плащ с огромным крестом, подаренный Советом. Волосы он перевязал грубым засаленным шнурком наемного убийцы. Тристан Четвертый выглядел дико, но его назначили символом войны, а потому никто из пастырей не сказал ни слова. Для народа он был разъяренным святым, готовым погибнуть за веру, человеком, доведенным ересью до праведного исступления.

Короля пропустили вперед по коридору из стражи и вопящей черни. Лепестки цветов усыпали его путь. Хор грянул молебен, хрустальная высота женских голосов разбивала сердце неземной гармонией. Пушки дали оглушительный залп, запах пороха и запах роз смешались.

Тристан Четвертый поднялся на борт устрашающей громады «Господа воинств», и корабль взлетел, направившись в сторону Аш-ти. Полотнища с суровым ликом Бога-отца плескались на ветру.

Так началась война.

Глава 9

Кодекс Годар

Кари стояла на берегу Сита и смотрела в марево над водой, где скрывались долины Лурда. Скалы нависали над берегом, волны захлебывались, ударяясь о них. В руке женщина держала бутылку вина и пила из нее, словно кабацкий пропойца. Рядом с Кари не оказалось даже Каина, которого прозвали ее тенью. Своей безопасностью она пренебрегала так же, как и приличиями. Холодный осенний ветер взбивал взъерошенные короткие волосы. Кожаная куртка, узкие штаны с поясом и оружием, высокие сапоги – она напоминала мальчиков-пажей с изображений коронаций в книгах.

– Ты лгунья, Годар.

В детстве я ненавидел ложь, чем докучал всем вокруг. Наверное, поэтому родители и отдали меня в школу инквизиции – то ли верили в призвание, то ли просто устали. Дело в том, что люди не так уж любят правду. Мать говорила, что мне самим Богом-отцом назначено выводить преступников и безбожников на чистую воду, что это предначертано на небесах. Деньги родителей перекочевали в руки церкви, и так я попал в аббатство Робера Кре. Казалось, путь предопределен – передо мной будут проходить вереницы преступников, я стану находить истину в их словах, слушая Бога, а пастыри примут решение, виновен обвиняемый или нет. Меч и молитва, прямая линия. Мечты оказались чертовски далеки от реальности, и вот я здесь – без веры, без способностей, без будущего. Но фальшивое обещание Кари на миг вернуло былой огонь, я не мог это так оставить.

– Неужели?

Она повернулась, отвечая то ли на заявление, то ли на мои мысли, и я убедился, что Кари Годар серьезно пьяна. Меньше всего она походила на пророка или освободителя. Кхола, «люди ясности», – настоящие разбойники и еретики, ей под стать, но врут они редко. В лагере говорили, что ложь – следствие страха, они же хотят быть бесстрашными. Похвальное качество перед лицом неминуемой смерти, однако я не понимал, зачем втягивать в самоубийственное восстание чужаков.

– Ты наплела рийат насчет городов.

– Так умения к тебе возвращаются? Славно, за это стоит выпить. – Так Кари и сделала. – Большинство из них не выживет, так что ответ не имел значения.

– Я думал, вы стараетесь стать ближе к шуай. Учите их слова, перенимаете их привычки. А теперь оказывается, что они всего лишь оружие? Пастыри называют тебя дьяволицей, но у вас много общего. Церковники тоже считают все вокруг орудиями для достижения воли Бога-отца. Правда, желания Бога-отца подменяют собственными.

Поразительно, какие надежды я начал возлагать на Кари, сам того не осознавая. Я хотел, чтобы она была права, чтобы все в лагере Аш-ти были правы… Глупец.

– Я слышу нотки проповедника, но не вижу тут подходящей паствы. – Она покрутилась, словно разыскивая и не находя зрителей. – Сколько страсти пропадает зря, Дрейк, так жаль… Найди себе женщину у костра и проповедуй ей жаркими ночами. Кхола любят только такие проповеди. Постные рожи тут не нужны.

– Странно тогда, что Каина до сих пор не изгнали, – ответил я, вспомнив постоянно стиснутые зубы и тяжелый взгляд да Косты.

Кари рассмеялась раскованным, пьяным смехом – женским, почти игривым. Уважаемые женщины так не смеялись. Ни разу не видел, чтобы девушка из хорошей семьи так закидывала голову, так беззаботно раскрывала рот, блестя зубами. Кари вела себя как набравшийся мальчишка, который вскоре станет искать приключений.

– Каина не назовешь весельчаком, но он мало говорит. В отличие от тебя, инквизитор. – Она перестала смеяться. – Рийат – люди-вспышки. Они расточают силу и гибнут, не умеют ею управлять. Думаешь, шуай изгнали их просто так? Если использовать рийат с умом, урон будет крайне велик, но это одноразовое оружие. Идори все знает и сам, он понимает опасность Лурда, а вот его сестра недостаточно умна.

– Что с ними случится?