Отступница (ЛП)

— Мне, кажется, было семь, и я играл в саду, — начал Девон. Я услышала улыбку в его голосе и почувствовала приятное тепло. — Наша кошка поймала птицу. Когда я, наконец, отогнал ее, птица была уже мертва. Я так расстроился, когда увидел этот комок перьев в моих руках. А потом мои пальцы начали покалывать и нагреваться, и птица шевельнулась. Я был настолько ошеломлен, что выронил ее, но она была в порядке. Минуту приходила в себя, а потом улетела в лес.

— Ты пытался рассказать родителям?

— О да. Я думал, что владею магией и был убежден, что вскоре получу письмо из Хогвартса, — его грудь задрожала под моей головой, когда он рассмеялся. — Мои родители решили, что я преувеличиваю. Они перестали читать мне Гарри Поттера в тот же вечер.

Я улыбнулась.

— Так ты получил письмо?

— Нет, но я не сдавался долгое время. Я был одержим совами. В конце концов, папа сказал мне, что я должен быть терпелив. Он напомнил мне, что письма из Хогвартса доставят на мой одиннадцатый день рождения. Ну, тогда я понял, что не владею волшебством. И также осознал, что не должен говорить им правду.

Я сжала его руку и вдохнула его запах. Каким-то образом все больше не казалось таким мрачным.

• • •

Я была истощена, но мы не могли рисковать и позволить себе больше, чем два часа сна. Я ввела адрес родителей Холли в GPS. Я знала, что рискованно встречаться с ними, но, поскольку их дом был практически на нашем пути, стоило убедиться, что они в порядке. Добраться до них у нас займет всего пятнадцать минут. Девон сделал глоток из бутылки с водой, прежде чем спросить:

— Ты когда-нибудь встречалась с ними?

— Родителями Холли? — спросила я. Он кивнул. — Да, однажды, через шесть месяцев после того, как я и Холли присоединились к ОЭС.

— Вы попали в ОЭС одновременно?

— Практически. Холли приехала на несколько недель раньше, чем я. И когда Майор, наконец, позволил ей увидеть снова семью, я поехала с ней. И Саммерс тоже. Кто-то должен был приглядывать за нами.

— И это был единственный раз, когда ты видела их?

— Единственный раз, когда Холли или я видели их. Майор не хотел, чтобы она навещала их. Она звонила им и отправляла е-мейлы, но Майор не одобрял этого.

— Это тяжело. Как мог Майор ожидать, что она забудет свою семью?

— Так работает ОЭС, — сказала я горько.

Некоторое время мы молчали.

— Что насчет тебя и Алека? — осторожно спросил Девон.

Мои руки сжались вокруг руля. Откуда взялся этот вопрос?

— Что ты имеешь в виду?

— Мне жаль, если это щекотливая тема. Я просто не знаю всей истории. Что произошло между вами?

Я вспомнила печаль на лице Алека после того, как сказала ему, что понимаю, почему родители ненавидят его. Но смирение и принятие были хуже. Казалось, его худшие опасения подтвердились, будто он подозревал все это. Как я могла сказать ему такое? Мой желудок сжался так сильно, меня затошнило.

— Больше нет такого понятия, как я и Алек, — сказала я. Но ложь была настолько явной. Мой голос дрожал, и я даже не могла смотреть на Девона, говоря. Не думаю, что вообще существовали я и Алек. Моему сердцу было плевать на предательство. Может через несколько лет мои чувства угаснут, притупятся за года, станут далеким воспоминанием. Но ничто не отменит факта, что Алек часть меня — хорошо это или плохо. — Он заботился обо мне, когда я присоединилась к ОЭС. Он слушал мои истории, и был рядом, когда я плакала. Он понимал, каково это — когда твои родители отвернулись от тебя. Алек был моим всем.

Я поняла, как глупо это звучало. Какой глупой это меня делало.

— Думаю, я просто вцепилась в первого человека, который был ко мне добр.

Это было большим, но я не хотела объяснять.

— Я полагаю, это имеет смысл, — ответил Девон.

Но конечно он никогда не поймет. У него были родители, Линда и Рональд. У него была семья, которая любила его, несмотря ни на что. Он никогда не чувствовал глубокой боли от предательства, или веры в то, что ты никчемен. Чувство, которое ты ощущаешь, когда люди, которые привели тебя в этот мир, люди, которые должны любить тебя больше всего в мире, даже не могут смотреть на тебя без отвращения.

Я кивнула. Девон не был виноват, что не мог этого почувствовать. Он понимал боль и потерю. Просто это был другой вид боли. Я взяла его за руку. Она была сильной и теплой.

Мы въехали на улицу, где жила семья Холли. Ряды одинаковых на вид маленьких серых домов громоздились на еще более маленьких квадратных газонах. Я припарковалась у обочины, и мы вышли. Трава пожелтела, цветы высохли на солнце. Входная дверь была приоткрыта. Я медленно подошла к ней и толкнула. Изнутри дома не исходило никаких звуков. Внутри была полнейшая тишина. Девон последовал за мной внутрь.

— Привет? — позвала я, но слова эхом отозвались в тишине. Я прошла в гостиную. Ящики были открыты, а их содержимое валялось на полу. Мое сердце заколотилось в груди. Я торопливо поднялась по лестнице и нашла спальни в похожем беспорядке. Шкафы в главной спальне и спальнях братьев и сестер Холли были пусты. Мебель стояла на местах.

— Что здесь случилось? — прошептала я.