Отцовский штурвал

Выравнивали поле всей улицей, нам помогали даже Катины подружки. Много позже я узнал, что это Катя просила их в письме помочь нам. Разровняв и увеличив поляну до размеров футбольного поля, мы поставили штанги, повесили сетки, сделали разметку. И к нам стали приходить и приезжать со всего предместья; более того, на нашем поле мы провели несколько игр с городскими командами. В ту весну я решил всерьез заняться спортом. Перед этим на школьных районных соревнованиях я победил на сотке и выиграл прыжки в длину. И моя жизнь сделала, как я теперь считаю, правильный поворот.

ПОЛЯНЫ И ГОЛЬЯНЫ

То последнее для меня беззаботное лето я провел на нашем самодельном футбольном поле. Там я готовился к соревнованиям, метал диск, копье, прыгал в длину и высоту и даже пробовал прыгать с шестом. И, конечно же, почти каждый день гонял мяч. Как-то мой отец пошутил, что если бы ту энергию, которую я затрачиваю, гоняя мяч и ровняя поле, направить в нужное русло, а, по его мнению, это были работы в доме или на огороде, то мне бы цены не было.

На что мама возразила:

– Детство один раз в жизни бывает, потом еще успеет напахаться. К тому же он ни разу не отказывался от поездок в тайгу по ягоды. И работал там с тобой на равных.

Мама нас жалела. Сегодня я все чаще думаю: а жалели ли мы ее?..

Отыграв очередную игру, мы шли купаться на карьер или на Болыпанку – так называлась протока Иркута, впадающего в Ангару. А вечером собирались в штабе. Соорудили мы его в кустарнике неподалеку от футбольного поля. На песчаном холме вырыли глубокую пещеру, обили ее досками. Кулик принес буржуйку и шахтерскую лампу, Дохлый приволок из общежития кровать и матрасы. Доски и бревна для постройки штаба мы взяли у бакенщика. Знакомый бакенщик промышлял бревнами, которые во время сильных наводнений по Иркуту уплывали с лесозавода. Иногда он давал Дохлому лодку, и мы, поднявшись на шестах вверх по Иркуту, причаливали к боновым заграждениям. Углядев плывущий топляк, мы бросались за ним, как хорошо натасканные легавые за подстреленными утками. Подплывали к топляку, вбивали в него скобу с бечевкой, заводили топляк под боны и затем, собрав плот из нескольких бревен, сплавляли его вниз по течению. Бакенщик давал, как он говорил, нам на молочишко, затем припрятывал бревна в заросшие камышом курейки, а позже распиливал их на циркулярке и продавал.

В те годы на Рёлках и Барабе строились многие, и желающие приобрести пиломатериал стояли у него в очереди. Таким же очередником стал и мой отец, когда мы решили построить новый дом. Несортовые, тонкие бревна бакенщик отдавал нам, они пошли на строительство штаба; другие пригодились для изготовления штанг, которые мы вкопали на футбольном поле.

Штаб у нас получился просторным, особенно хорошо в нем было, когда на улице шел дождь. Внизу мы вырыли глубокий подвал с отдельным выходом на другую сторону холма, сделали это по всем канонам фортификационных сооружений. Если бы нас в штабе застукали, то по подземному ходу, который замаскировали дерном, мы могли бы уйти незамеченными.

– Чи тут у вас бункер, как у бандеров, – сказал приехавший с Западной Украины Микола.

– Сам ты Бандера! – осадил его Вадька Кулик. – Это у нас блиндаж Рокоссовского.

– Парни, а в нем можно зимовать, – сказал Дохлый. – У вас есть свои берлоги, вы не возражаете, если я обоснуюсь здесь? А на следующее лето построю рядом дом.

В штаб мы решили перенести часть библиотеки, которая располагалась в сарае Олега Оводнева. Постоянное хождение ребят раздражало его мать, и самые ходовые книги мы перенесли в штаб. Туда же мы перетащили рыболовные принадлежности, сковороду, кастрюлю, металлические кружки, ложки и тарелки. Кроме того, туда перенесли топоры, пилу, лопаты и другой необходимый для ремонта и общественных работ хозяйственный инвентарь. На деревянной стене вывесили график дежурств по штабу и портреты наших космонавтов: Юрия Гагарина и Германа Титова. Где-то далеко существовал другой, большой мир. Он напоминал нам о себе сообщениями по радио, о нем мы читали в газетах. Но еще с нами был мир, который мы познавали через книги и журналы. И окружавшее нас целиком принадлежало нам на то короткое время, которое нам было отпущено. Для меня главным было, что теперь я свою жизнь выстраивал сам и уже не было нужды бежать к Королю или еще кому и выполнять их прихоти.

Нашей ребячьей коммуне нужны были деньги на футбол: сетки, майки, трусы и гетры. Мы их зарабатывали сами, но я уже не брал в руки шайбу, мы пилили дрова, сдавали металлолом, кости, макулатуру. Зарабатывали даже ловлей рыбы и покупали книги. Катя оказалась права: кино, театр, хорошие книги, занятия спортом не только отвлекают, но и направляют мысли в нужную сторону.