Отцы и дети. 2.0

Валерия Игоревна Потоцкая, дочка главного инженера N-ского машиностроительного завода, приехала в столицу из Хабаровска и, как и положено умной девочке, больше общалась, чем училась. Она быстро вышла замуж за влюбленного в нее по уши хорошего мальчика из хорошей семьи, отец-генерал организовал сыну «двушку» на Мосфильмовской, жизнь потекла своим чередом, потом Большая страна приказала долго жить, свекор кого-то не того поддержал в 93-м, попал в опалу, потом еще какие-то были неприятности по работе с нелегалами, инсульт, похороны, старший брат мужа быстро поднялся по компьютерам, что-то по безопасности, но младшего к себе не брал. Валерия Игоревна и в мебельных салонах работала, и за переводы бралась, чтобы любимого сына Сашку прокормить в лихое время, и чем только не занималась, пока муж ковырялся с компьютерами. Потом звезды над башнями Кремля повернулись нужным образом, Контора вспомнила, муж «попал в струю», вернее, «в трубу», и все получилось здорово.

– Он тюфяк. Говорит, что я молодость провела у барной стойки. А сам не научился полотенца после душа на полотенцесушитель вешать. Я ему и так говорила, и эдак. А он – все не умеет полотенца вешать. Полотенца сырые. Пахнут. Настоящий тюфяк.

– Кто?

– Мой муж. Чего молчишь, зануда? Отвечай, а то как врежу больно.

– Не знаю, что сказать.

– Ты хитрый. И чего я с тобой вожусь?

– Не знаю.

– Сволочь.

– Понятно, – сказал я.

– Обиделся?

– Ни капельки.

– Ладно, Гришка. На следующее лето я буду тебя учить на роликах гонять.

8

– Хорошо, Григорий Алексеевич, значит, договорились. К следующему совету директоров подготовьте, пожалуйста… – Вовчик издал какой-то клекот и сбился с мысли.

Мимо нас прошла Валерия Игоревна, очень замороченная предстоящим «мраморным подвигом», кому-то выговаривая по мобильному. Э-э-э… Нет-нет, все было правильно и даже чудесно – на мужской взгляд. В то жаркое лето в моде было все белое, но… То ли ткань была такая, то ли освещение, но белые брючки обтягивали попу Леры столь чудесным образом, что белые стринги светились сквозь предательскую ткань.

– Владимир Арсеньевич? – совершенно по-хамски прервал я разлет мыслей Вовчика.

– А? Ну да. Короче. Подготовьте. Да. Сейчас. У меня срочный звонок.

И Вовчик, с совершенно потусторонними глазами, пошел вслед за плавно удалявшейся Валерией Игоревной.

Я догадался не засмеяться.

9

– А сейчас!.. – Массовик-затейник кричал на весь ресторан. – А сейчас! Конкурс! Нам нужны молодые крепкие мужчины! Главный конкурс! Нашему замечательному холдингу пятнадцать лет!

– Гришка! Давай! Сможешь? Ты выиграешь! Ну, давай! – В ее глазах плясали те самые огоньки – огнем и мечем¹ Лера не собиралась никого брать в плен. – Давай, зануда!

– Я зануда?!

– Ты!

– Та-а-ак! Та-а-ак! – вопил «массовик с вот таким затейником». – А сейчас! Сейчас – у нас есть три богатыря! Держите. Вот, каждому по мешку. Дорогие наши гости! Сейчас три наших богатыря покажут нам молодецкую удаль! Принесут нашему царю… – Пьяненький Вовчик в царской короне восседал на импровизированном троне во главе огромного стола. – Принесут нашему царю! Полный мешок подарков! Кто первый наберет мешок, тот и победит! Раз! Два! Давайте, гости дорогие, давайте на весь «Царев сад»! Раз! Два! Три!

И Сашка-главбух побежал набивать огромный мешок апельсинами, какими-то салфетками со столов, которые ему пихали девчонки из финансового департамента, и Рауф, технолог по нефтегазу, побежал к своим – ребята из Альметьевска начали снимать пиджаки, запихивать в мешок… А я подошел к Валерии Игоревне и положил мешок перед ней:

– Полезай.

– Я?

– Быстро!

– Ты сумасшедший?

– Да.

Мешок ей на голову, на плечо, и на счет «двенадцать» я уже стоял посреди зала. Затейник охнул и перестал орать. Вовчик удивился. Удивились все. Только Валерия Игоревна беззвучно хохотала.

В мешке.

На моем плече.

10

Такси остановилось недалеко от ее дома. Мы вышли. Легкий снег наполнял желтые лучи фонарей какой-то тихой, кружащейся радостью. Было слышно, как шепчут снежинки, раскрашивая город всеми оттенками предновогоднего белого счастья.

– Ты сумасшедший. А я пьяная. А ты – су-ма-сшед-ший Гришка.

Ее шубка пахла духами.

На остановке какая-то женщина поддерживала очень толстого дядьку:

– Сережа. Как ты, Сережа?

– Все хорошо, мама.

– Сережа? Может, «скорую»?

Вдруг мужик айкнул и завалился на снег.

– Се-ре-жа! Сереженька! Люди!

Мы бежали к ним.

– Гришка! Сделай же что-нибудь!

Мужик быстро темнел, становился бурым, потом фиолетовым, я все пытался запустить его сердце, дышал его свекольным запахом, его слюнями, давил на грудину, от меня шел пар, я слышал все через вату в ушах, визг женщины, Лера что-то кричала в мобильник, снег таял на моей шее и потом перестал таять на лице Сергея…

– Ничего, ребята. Вы ничего не могли сделать. – Врач был спокоен как удав. – Ничего. Так бывает. Ладно. Мы его заберем. Поможете поднять. Он страшно тяжелый.

– Конечно.

«Скорая» выключила синие огни и уехала.

– Ты иди, Лера. Муж.

– Кто?

– Муж. Сашка. Сын.

– Хорошо. А ты?

– А я… Я поеду. Все хорошо. Застегни шубку.

– Что?

– Замерзнешь. Беги. Беги. Все хорошо.

11