Ответный удар (Послешок)(Повторные толчки)

Если бы он не добавил последнее, напомнив ей, что время от времени помогал ей, она подумала, что попыталась бы ударить его пепельницей по голове. Как бы то ни было, она сказала: “Меня бы никогда не отправили в тюрьму, если бы не Дитер Кун, и он бы вообще не заботился обо мне, если бы не ты”. Так или иначе, она собиралась свалить вину на Пьера.

Он сказал: “Вы бы предпочли, чтобы они отвезли меня обратно в тюрьму?”

“Какое я имею к этому отношение?” — сказала Моник. “Ты снова продаешь имбирь. Ты не утруждаешь себя тем, чтобы скрывать это от меня. Вряд ли ты потрудился спрятать его от кого-то. Конечно, Ящерицы заметят. Они не глупы. Ты думаешь, они не наблюдают за тобой? Рано или поздно ты разозлишь их настолько, что они схватят тебя и бросят в другую камеру. Тогда я, вероятно, тоже не смогу тебя вытащить.”

“Кто-нибудь это сделает”. Пьер говорил с сводящей с ума уверенностью. “Вот для чего нужны связи. Чем больше людей ты знаешь, тем больше у тебя людей, которые окажут тебе хорошую услугу, когда ты действительно в ней нуждаешься".

“И чем больше у тебя людей, которые предадут тебя, когда им что-то понадобится от Ящериц или фликов”.

Пьер уставился на нее с некоторым удивлением. “Где ты научился так думать?”

Моника рассмеялась над ним. “И люди говорят, что изучение истории никогда никому не приносит пользы!” — воскликнула она и выскочила из комнаты, прежде чем он смог придумать ответ.

Где-то к югу от города Тура франки отбросили ранее непобедимых арабов назад, потерпев поражение более тысячи двухсот лет назад. Моник знала это, но у нее не было никакого интереса искать поле битвы. Во-первых, никто точно не знал, где это находится. Во-вторых, у нее не было автомобиля, чтобы носиться по окрестностям. И, в-третьих, это поле битвы не очень интересовало ее: оно было на несколько сотен лет слишком современным. Это ее позабавило.

Когда она случайно упомянула об этом Томалссу, его это тоже позабавило. “Это разница во взглядах между Расой и людьми", — сказал он через ее брата. “Для нас разница в несколько сотен лет не имела бы большого значения”.

“Это странно”, - сказала Моник. “Я бы подумал, что хронологические рамки были важны как для ваших историков, так и для наших”.

“Ну да, — сказал Томалсс, — но все, что происходило до времен Империи, было для нас очень давно. Какая реальная разница, произошло ли что-то 103 472 года назад или 104 209? Я выбираю числа наугад, вы понимаете.”

В стороне Пьер добавил: “Когда Ящерицы говорят о годах, сократите все, что они говорят, пополам. Они насчитывают по два на каждого из наших, более или менее.”

«спасибо. Думаю, я уже знала это, — ответила Моник. Это все еще было пугающе. Она попыталась представить, как можно сохранить более чем пятидесятитысячелетнюю историю в чистоте. Может быть, в конце концов, Томалсс был прав. Даже здесь, на Земле, с историей, о которой нужно беспокоиться лишь в десятую часть, люди специализировались. Она сосредоточилась на римской истории. Факультет Турского университета также мог похвастаться историком доримского (не древнего; это слово историки не использовали с тех пор, как появились Ящерицы) Греция, тот, кто изучал средневековую Западную Европу, тот, кто специализировался на истории Византийской империи (что показалось даже Моник бесполезно загадочным), и так далее.

Тем не менее, она сказала: “Важно знать относительный порядок, в котором происходили события. В противном случае вы не сможете говорить о причинно-следственной связи в каком-либо значимом смысле”.

“Причинно-следственная связь?” Ее брат бросил на нее злобный взгляд. “Как, черт возьми, я должен сказать это на языке Ящериц?”

“Разберись с этим", ” сказала ему Моник. “Если Томалсс решит, что вы плохо справляетесь с работой, он попросит нового переводчика, и я ничего не смогу с этим поделать”.

Выражение лица Пьера стало еще более угрожающим, но он, должно быть, повзрослел, чтобы понять смысл, потому что Томалсс ответил: “Да, вы правы в этом: последовательность и относительная хронология должны быть сохранены. Абсолютная хронология может быть менее важной.”

Моник бы так не сказала, но у нее было меньше абсолютной хронологии, которую нужно было иметь в виду. И она обнаружила, что ей нравится давать и брать от обсуждения с Томалссом. Ящерица мыслила не как человек — да и с чего бы ему это делать? она подумала… Но он был далек от глупости. Ему было трудно понять, как люди работают как личности, хотя он и старался изо всех сил. Когда он имел дело с группами, у него получалось лучше.

“Я благодарю вас", — сказал он однажды. “Я многому учусь у вас. Вы оба умны и хорошо организованы. Эти черты менее распространены среди тосевитов, чем мне бы хотелось.”

После того, как Пьер перевел это, он добавил свой собственный комментарий из двух слов: “Любимчик учителя”.