Ожидай странника в день бури

– Есть кто-то, кому многое известно. Или почти все. И этот кто-то предпринимает все меры, чтобы предотвратить распространение информации. Взять хотя бы племянника... Странная фигура! Теща говорит, что он недавно попал под машину, был практически мертв, чудесным образом исцелился, – причем очень быстро, – и после этого стал совершенно другим человеком. Что за этим стоит, по-вашему?

Тина пожала плечами. Ничего вразумительного в голову не приходило.

– Почему его убили?

– Я вижу здесь связь между внезапной переменой в Сташкове после больницы и его контакте с антикваром. Прежний Сташков не подозревал, что у него есть дядя, и не поддерживал с ним никаких отношений. Когда контакт состоялся – дядя убит, племянник убит. Шутками тут и не пахнет!

– Все это может быть нашими домыслами... – робко возразила Тина, хотя на самом деле ей так вовсе не казалось.

– Разумеется. Разумеется... Игра случайностей и закономерностей. По большому счету, я в случайности не верю. Кстати, киллер, которого вы «случайно» видели, тоже убит.

– Мы действительно...

– Знаю, – перебил Сиур. – Вы не нарочно. Но жизнь раскладывает свой пасьянс по вполне определенным правилам. И то, что мы этих правил не знаем, еще не говорит о том, что их нет!

– В этом я могу с вами согласиться. Арбалет тому подтверждение. Я думаю, что Альберт Михайлович совершенно не случайно оставил его в подвале. Это тоже подсказка. И знак на нем...

– Мне даже показалось, что я узнал это оружие, что я когда-то сам стрелял из него!

– Мне тоже. Я вообще безумно люблю старинное оружие, особенно луки. В детстве отец водил меня в музейные запасники, – там работал его друг. Тогда я всякого навидалась.

Летняя ночь дышала в окно свежестью и запахом отцветающих деревьев. Сиур зажег лампу. Ее свет отражался в стеклах.

– Знаете, есть такая вещь, как предчувствие, – задумчиво произнесла Тина. – У меня оно всегда было – предчувствие, предвосхищение, предощущение... Как правильно сказать?

– Судя по всему, это правда – иначе бы вы ни за что не взяли ворох писем с чердака. – Сиур кивнул в сторону кучи пожелтелых листов. Удивительное письмо вам попалось! Странствующий монах, серьги...

– Неплохо было бы узнать про дом антиквара: кто в нем жил раньше. Это возможно?

Глава 40

«Где же причина причин,

потому на все почему?»

(Роберт Льюис Стивенсон)

Вопрос с отдыхом детей в загородном доме Влада был улажен гораздо быстрее, чем можно было рассчитывать. Костик принимал в сборах активное участие, свекровь была в восторге, дети ликовали, собака лаяла и лезла под ноги...

Людмилочка представила Влада как человека, который сдает на лето дом и любезно согласился помочь с переездом. Костика заставили складывать вещи, но в машину не взяли, объясняя это отсутствием места. Впрочем, он и сам не рвался. Несмотря на это, пришлось ездить два раза из Москвы и обратно, чтобы перевезти всех и все. Наконец, дело было закончено.

Свекровь осматривала дом, сарай и небольшой запущенный сад. Несколько яблонь, грушевых и вишневых деревьев, рябина, одичавшие кусты смородины – вот и все. Огорода нет, ни одной грядки. Зато колодец во дворе и магазин рядом.

Улица спускалась к речке. На другом берегу белела березовая роща. Речка оказалась на удивление чистая и прозрачная, с берегами, заросшими камышом. Дети сразу пустились бегать по пляжу, собака за ними, подпрыгивая и хватая их за рукава и за полотенца, которыми они нарочно размахивали.

Пришлось разрешить им купанье, несмотря на вечер и комаров. Людмилочка сама с удовольствием бы поплавала, но в суете сборов она забыла взять купальник. Влад плавал и нырял вместе с детьми и собакой, брызгался и хохотал так же, как они.

В нагретом за день воздухе пахло водой и мятой.

– Посмотри, какой месяц – будто рога на шлеме викинга!

Влад уже оделся и подошел к одиноко стоящей Людмилочке, которой хотелось домой, к телевизору и горячей ванне. Ей жутко досаждали комары.

Они вернулись в дом, растопили печку, выложенную кафелем, попили душистого чаю с медом вместо сахара и стали собираться в Москву.

По дороге в город Людмилочка почти все время молчала, думая о том, что будет теперь с ее жизнью?

– Влад, скажи мне одну вещь, – она посмотрела в его сосредоточенное лицо. – Я ведь знаю, что ты тоже об этом думаешь... Вот мы хотим все понять, во всем разобраться. Ты уверен, что это вообще возможно? Ты уверен, что мы справимся?

– Против нас играет серьезный противник. Справимся ли мы с ним? Либо да, либо нет. Первый вариант предпочтительнее.

– Мне не до шуток! – насупилась Людмилочка.

– Я не шучу. А насчет того, чтобы узнать все... Я думаю, узнать все – все равно что перестать быть человеком в обычном смысле этого слова. Я уже начал это чувствовать.

Людмилочка зябко поежилась. Ей стало по-настоящему жутко, – впервые после того, как Тина поделилась с ней своими опасениями по поводу Альберта Михайловича. До сих пор она относилась к происходящему как к приключению. Даже «сцена с киллером» была всего лишь «страшной сценой». Хотя, может быть, она просто устала...