Ожидай странника в день бури

Тогда ни Сехер, ни его высокопоставленный отец так до конца и не поняли слов прорицателя. И лишь вызванный к смертному одру Великого Старца, уже удостоенный высшего жреческого сана, Сехер еще раз услышал странную фразу – «Ты один из нас!».

Тогда Оракул и подарил ему так заинтересовавший Тийну амулет.

Верховный Жрец взял в руку магический знак. Никто не объяснял ему, как с ним обращаться, – он делал это интуитивно, подчиняясь внутреннему голосу. Сконцентрировавшись, он создал Круг Силы, замкнув в него образ любимой женщины. Спустя несколько мгновений пришло спокойствие, – Сехер понял, что дыхание Сета рассеяно во Вселенной...

Глава 33

Покойный племянник Альберта Михайловича проживал в старом панельном доме. Сиур и Тина надеялись застать дома его жену.

Маленькая заплаканная женщина жестом пригласила их войти.

– Ой, горе-то какое!

Увидев чужих людей, она зарыдала, села на диван, где валялись разбросанные мужские вещи, начала нервно перебирать их.

– Вот, вещи ему выбирала новые, чтоб одеть... Из банка позвонили, а я ничего, ничего не знаю... Что нужно делать? Куда идти?.. – Она подняла красные опухшие глаза. – А вы деньги привезли?

– Нет, простите... Мы по другому вопросу. Видите ли, нам поручили узнать кое-что.

Женщина смотрела, не понимая, чего от нее хотят.

– Так вы не привезли деньги? Мне позвонили из банка, что должны привезти...

– Вы... – Сиур подбирал слова. – Вы не догадываетесь, почему это случилось с вашим мужем? У него были враги?

– Какие враги? Откуда? Он... обыкновенный служащий, на зарплате. Так всегда и бывает! Кто-то гребет лопатой, ездит на шикарных машинах, а страдают невинные люди! – Она со злостью посмотрела на незваных гостей. – Никому не было до нас дела. Зачем вы пришли? Вы что, из милиции?

* * *

Спускаясь по лестнице с пятого этажа, Тина и Сиур успели прийти к согласию, что со Сташковой лучше поговорить позже, когда боль утраты утихнет и женщина сможет рассуждать здраво. Сейчас задавать ей вопросы бесполезно. Они внимательно разглядывали все в единственной комнате супругов, но Будды не увидели. Возможно, его там и не было, а возможно, статуэтка не стоит на видном месте.

– Что теперь?

– Поехали в музей. Мне порекомендовали обратиться к компетентному специалисту. Если он нам ничего нового о Будде не скажет, то можно успокоиться. Большего мы не узнаем.

– Разве вы взяли с собой Будду?

Тина удивленно посмотрела на своего спутника. Вчера они договорились, что брать статуэтку из тайника не стоит ни при каких обстоятельствах.

– Конечно, нет.

Во дворе Сиур незаметно оглянулся, – нет ли поблизости синего «фольксвагена». На скрипучих железных качелях раскачивалась девочка лет десяти, несколько мамаш с колясками что-то обсуждали.

– Я сделал фотографию Колесницы Осириса. С увеличением.

Тина скептически хмыкнула.

– Все равно у нас нет другого выхода...

* * *

Эксперт оказался невысоким худощавым пожилым человеком в очках. За толстыми линзами его серые глаза казались огромными.

Сиур осторожно пожал его маленькую слабую ручку.

– Это я вам звонил сегодня утром. У нас не совсем обычная просьба.

– В чем она состоит, молодые люди? Попробую помочь вам, чем смогу.

Его кабинет ломился от экспонатов и книг. На стенах висели картины на исторические сюжеты.

Сиур достал из кармана снимок и протянул хозяину кабинета.

– Не могли бы вы объяснить нам, что это значит?

– Называйте меня Михаил Моисеевич.

Он поправил свои старомодные очки и принялся изучать картинку.

– Это символ, молодой человек, – произнес он назидательно. – Вы даже не представляете себе, насколько мы далеки от понимания символа! Человек мыслит не фразами, состоящими из слов. На более высоком уровне он мыслит символами. Простая картинка в воображении стоит миллиона слов! Египтяне это знали. Их цивилизация – «черный ящик», скрывающий кто знает, какие тайны человеческой истории!

– Михаил Моисеевич, нас интересуют подробности...

Эксперт недовольно посмотрел на Сиура.

– Зачем вы торопитесь? Что за люди, вечно торопятся, бегут куда-то... Куда торопиться, молодой человек? Вы спросили – я отвечаю. Имейте терпение, наконец!

Он надолго замолчал.

Тина наблюдала за его подвижным остроносым лицом и поражалась живому блеску его глаз за линзами очков.