Ожидай странника в день бури

– Мы с Ириной вместе работаем, – заявил Влад. – Зашли предложить помощь.

Он знал, что после похорон женщина не станет вспоминать, и тем более расспрашивать, кто приходил, зачем и откуда.

– Ничего не надо, спасибо. – Татьяна Михайловна всхлипнула и махнула рукой. – Гриша в банке работал, там деньги выписали, директор обещал все устроить. Вот ведь как все закончилось! Кто ж мог подумать? Все деньги эти проклятые...

Она нервно теребила пальцами кончик черного платка.

– Так его что, из-за денег убили? – робко осведомилась Людмилочка.

– А за что же еще?! Сейчас только за деньги да за политику и убивают. Он политикой не занимался... – значит, за деньги.

– И много у него их было?

– Чего? – женщина непонимающе взглянула на Людмилочку.

– Ну, денег...

– Какое там! Гриша неплохо зарабатывал, премии всякие получал, ремонт начали делать с Ирочкой. А потом, как попал в ту аварию... все на лекарства и ушло. Как он только жив остался! Врачи и те удивлялись. Мы с Ирочкой когда к нему в реанимацию пришли, нам хирург сказал, что он до утра не доживет. Нет, говорит, никакой надежды! Увечья, несовместимые с жизнью.

– Так, значит, денег у него не было?

Татьяна Михайловна захлопала глазами. Она совсем запуталась. С самого утра она проклинала деньги, которые никогда до добра не доводят и от которых все несчастья. А у Гришки-то ведь и правда денег не было...

– Выходит, не было. – Она помолчала. – За что ж его тогда?

– Может быть, у него ценности какие были? Вещи старинные? – Людмилочка упорно гнула свою линию. Если у Сташкова тоже имелся божок, это бы все объяснило.

– Нет. Отродясь я у него ничего не видала. Он же гол как сокол был. Детдомовский! Ни кола, ни двора, ни копейки за душой. Сиротинка несчастная! – Женщина снова залилась слезами. – Теперь Ирка-то моя одна остала-а-ась...

Людмилочка сочувственно кивала головой, она уже сама готова была заплакать.

– Что за авария? – спросил Влад. – Что случилось?

– Под машину Гриша попал. Нынче-то ведь гоняют как сумасшедшие, не смотрят, что люди идут. Так его и не нашли, бандюгу этого! А Гриша чуть не умер. Никто не ожидал, что он поправится, весь переломанный... И знаете, он удивительно быстро выздоровел!

Татьяна Михайловна оживилась, ей не хотелось, чтобы вежливые молодые люди уходили. Они так внимательно слушают.

– Да, я слышал, на работе говорили, что у Ирины муж с того света вернулся!

Влад ловил каждое слово. Забрезжил какой-то свет. Только бы словоохотливая теща не отвлеклась от интересующей его темы.

– Не прошло и месяца, как он почти совершенно поправился. Все зажило. Переломы срослись. Он начал ходить. Как будто ничего и не было. Вот только...

– Что? Что только? Какие-то осложнения возникли?

Татьяна Михайловна перестала плакать и только комкала в руках платок.

– Как вам сказать?.. Когда мы его в первый раз увидели, он был почти мертвый. А на следующий день... вдруг как-то изменился, порозовел, начал нормально дышать... Все пошло хорошо. Выписался из больницы. Мы так радовались... Только он какой-то другой стал после этого.

– Что вы имеете в виду?

Людмилочка тоже смекнула, что за чудесным выздоровлением что-то кроется.

– Видно, у него что-то в голове повредилось, – вздохнула Татьяна Михайловна. – Не то чтобы совсем. Он нас узнавал, но... как будто с трудом. Все в квартире осматривал, как в первый раз. Понимаете? Ведь это странно! Забыл, где его вещи лежат, документы, деньги. Все Ирочку спрашивал. И ремонт перестал делать... Как будто ко всему прежнему у него интерес пропал. Товарищи к нему приходили проведывать, а он позабывал, как их зовут...

– Ну, такое случается. У него ушиб головы был?

– Конечно. На нем живого места не осталось! И голова была побита. Вот он потерял память-то... Но не совсем. Сначала как будто не может вспомнить... а потом смотрит, смотрит и... вспомнит. Работу вот пришлось заново осваивать. Так он буквально за неделю управился! Только все равно, после аварии Гриша как чужой стал. С Ирочкой даже не ругался. Раньше-то они скандалили иногда, а потом – нет, ни разу...

– Так это же хорошо!

Людмилочка не понимала, чем недовольна теща. Зять с дочерью перестал ссориться, а она сокрушается.

– Да что ж хорошего? Ему просто все безразлично стало. Он как посторонний жил в квартире, даже... – она смутилась, – спать и то врозь стали. Какая это жизнь? Мы ждали, что время пройдет, все на свои места расставит, все наладится. А оно вон как обернулось. Теперь-то что уже? Теперь-то на самом деле без разницы...

– Вы говорите, у него не было родственников? – спросил Влад. – А как же дядя?

– Да что это за дядя? – женщина возмутилась. – Раньше о нем ни слуху ни духу не было. А потом, откуда ни возьмись, нате вам – дядя! Что за дядя такой? Троюродный, что ли? Или внучатый? Откуда ему взяться? После той аварии – раз, и дядя появился. Чудной старик какой-то.

– Вы его видели? Он к вам приходил? Может быть, вещи какие на хранение оставлял?

Татьяна Михайловна покачала головой.