Ожидай странника в день бури

– Не приходил он к нам. Я однажды из магазина иду, смотрю – Гриша стоит и со стариком незнакомым разговаривает. Я еще удивилась: мы же в разных концах города живем. Не ко мне ли он приехал, думаю? Почему без Ирочки? Ну, я прошла мимо. Жду, что зять на ужин пожалует... так и не дождалась. Потом-то я его спросила, что, мол, за старик с тобой был? Он и брякнул – дядя мой, говорит, объявился. Я опять удивилась. Какой дядя? «Не проявляйте излишнего любопытства, мама!» – вот как он мне ответил. А до этого сроду меня мамой не называл – только Татьяна Михайловна. И вообще, он как из больницы вернулся, вежливый стал – не приведи Господь! А все равно чужой...

Людмилочка и Влад пробирались по длинному коридору к выходу, погрузившись в свои мысли, а теща покойного Сташкова так и осталась сидеть, сгорбившись, в своем черном платке, покачивая головой – как будто не одобряя всего, что произошло с ее дочерью, с Гришей и с нею самой...

Обед был уже заказан, когда Влад, с трудом найдя место для парковки, подошел к столику. Людмилочка вяло плелась следом. Бессонная ночь давала о себе знать.

– О, уха! Давно не ел. Кто заказал?

Сиур кивнул на Тину. Та тоже выглядела усталой.

Уха в этом ресторанчике всегда подавалась отменная, – горячая, наваристая, с перцем и укропом.

– Рассказывай!

Сиур понял, что расспрашивать лучше Влада. Людмилочка клевала носом и разве что не проносила ложку мимо рта.

– Ты знаешь, вроде ничего особенного мать Ирины не рассказала, но... все в этом деле странное. Странные люди, странные обстоятельства.

– Объясни толком.

– Толком сам не понял. То ли на Сташкова давно охотятся, то ли... Димон говорил, что не так давно он попал под машину. В больницу его доставили в безнадежном состоянии, думали, до утра не дотянет...

– Припоминаю. «Отделался легким испугом»! – передразнил Сиур.

– Не вяжется, правда?

Влад уписывал за обе щеки. Официантка принесла телячьи отбивные с грибами. Он отставил пустую тарелку и взялся за мясо.

– Водителя нашли?

Сиур почувствовал, что эти данные имеют важное значение.

– В том то и дело, что нет. Самое интересное, на утро Сташкову стало лучше, и он начал выздоравливать не по дням, а по часам. Все заживало и срасталось с неимоверной скоростью. Он начал ходить и вскоре выписался из больницы. Единственный прокол – голова. У Сташкова пострадала память. Он все забыл! Никого не узнавал, не мог вспомнить, где его вещи лежат, и все такое.

– Ну и что? После травмы головного мозга это бывает. Амнезия.

– Если человек не помнит, то не помнит. А Сташков подумает, посмотрит и вроде как вспоминает... После больницы память к нему быстро вернулась, – но он стал как чужой.

– В смысле?

– Не знаю, я же сам не видел. Татьяна Михайловна говорит, что зятя как подменили – по-другому стал вести себя, разговаривать, привычки изменились. Самое странное – про привычки! И с женой перестал спать.

– Так может, у него...

– Импотенция после аварии? Не исключено. Но я так не думаю! Просто он жену не воспринимал как свою жену. И это неспроста...

– Ты о чем?

Сиур пытался уловить логику событий.

– Знаешь, какая мысль пришла мне в голову? – сказал он. – Что это уже был не Сташков!

– Не Сташков? А кто?

– Лицо-то как раз его, и все остальное тоже, в смысле тела. Но это был не он.

– Ты что же, хочешь сказать...

Сиур промолчал.

– И вот еще, – добавил Влад. – После аварии Сташков начал общаться с дядей, то есть антикваром. До этого ни жена, ни теща о дяде слыхом не слыхивали.

– А про Будду ты не спрашивал? Был у него божок?

– Вроде нет. Во всяком случае, у него дома теща статуэтки не видела.

– Да, интересно... Что бы это все могло значить?

Тина и Людмилочка в разговоре не участвовали, они молча ели и слушали. Посетителей в ресторанчике прибавилось. Под потолком жужжали вентиляторы.

– Поехали ко мне, – предложил Сиур. – Отдохнем, а там решим, как действовать дальше.

Он перезвонил в офис, выяснил состояние дел и получил информацию, которая не оказалась для него неожиданной: темно-синего «фольксвагена» с номерами, записанными Владом, не существует. Правда, хозяин одной частной фирмы заявил об угоне похожего автомобиля. Машина до сих пор не найдена. По законам жанра внедорожник вскорости обнаружится брошенным где-нибудь на окраине.

– Надо забрать бумаги «с чердака», – напомнила Тина. – Почитать в свободное время. Вдруг там что-то интересное обнаружится?

Она говорила о письмах, которые лежали на чердаке дома Альберта Михайловича...

* * *

Двор был пустынен. Только стайка воробьев с громким чириканьем купалась в пыли. Сиур и Тина вошли в квартиру.

– Где вы храните бумаги?

– На антресолях, возле кухни.

– Задерживаться не будем, – сказал он. – Если нужны какие-то вещи, собирайте.

– Хорошо. Я только цветы полью...

Бумаги он нашел сразу. Их оказалось довольно много. Пожелтевшие страницы грозили вот-вот рассыпаться.

– Осторожнее, они такие старые.

Тина поливала вазоны из отслужившего свой срок железного кофейника, стараясь, чтобы вода как следует пропитала землю. Кто знает, когда она снова сможет прийти сюда?