Оживление бубна

Удмуртский мифНу, а потом в наши селаИз Москвы пришли люди с ружьями.Люди жадные, злыеК нам пришли и сказали: «НеситеШкурки беличьи, заячьи,соболей и куниц нам несите.И отдайте нам книгу,великую книгу удмуртовБерестяную, лесную,животворными буквами полную.Мы ее увезем к царю нашемуВ его дом многобашенный, дом до неба».Спрятали мы эту книгу.В весях древних, в Кашкаре и ТырьеСемь годов укрывали,

а потом всем народом решилиСжечь дотла, чтоб царям не досталась.И вот тогда жрец верховныйбросил в костер эту книгу.Застонала она,а потом заорала от боли.С дымом ввысь устремилисьее буквы звериные, птичьи.С той поры и навечнотолько горсть ее букв жива где-то.С той поры и навечноотвернулись от нас боги наши.

«Чебоксарский бухгалтер —...»

Чебоксарский бухгалтер —потомок Аттилы великогоИ Кримхильды германской,так отвечал об Аттиле:

«Много зол учинилив странах западных предки чувашейГунны, вепрям подобные…Что ж… Из истории нашейЭтой правды не выкинешь…Но когда мой прапращур свирепыйС высоты Рим увидел,то сказал: „Нет подобного в мире.Пуп земли этот Город,и рукой своей царственной яПуп не вырву из тела“.И отошел вместе с войском.Скромный я человек,но горжусь, что мой предок свирепыйПощадил Вечный Город».

Говорит бог Тангар

Фантазия по мотивам чувашских мифовЯ – Тангар, бог верховный,жил я в хоромах зеленых,Жил с женою своею,с Полехсе, богиней великой,И с остальными богами.Там мы правили миром,там – за длинным столом пили мед.Но прошло наше время.Было время узалов —владык мировых, и прошло.Мы их свергли внезапно,мы их ввергли во мрак без единой искры.И вот теперь новый богСокрушил наши троны,выгнал нас из дворцов изумрудных.Мы ладью снарядили

и по Идилю великомуПоплывем к морю теплому…Там, за мóрем и будем,словно рухлядь, влачить дни бессильные.Все на свете проходит,и лишь мы остаемся бессмертнымиИ завидуем смертным.

Гора Сары-тау

В рассказе использован один из сюжетов татарского эпоса «Идегей»

Мы, сам-друг, над степью в полночь стали:

Не вернуться, не взглянуть назад.

Блок. На поле Куликовом

1

– Великий хан, сеид Ахмат вернулся из Укека и хочет видеть тебя.

Хан Токтамыш только что поднялся с молитвенного коврика и, услышав эти слова стража порога, поспешил к выходу из Золотой юрты. Согласно обычаю, хан должен был сам встречать сеида как человека, знающего законы и волю Аллаха. Во дворе Алтын Таша – Золотого дворца, перед которым стояла Золотая юрта, – Токтамыш увидел две кибитки: одну богатую, принадлежащую сеиду, и другую, гораздо более скромную. Кибитка сеида была из белого войлока с нашивкой – зеленым полумесяцем, обшитым жемчугом. Арбакеш, сидящий на козлах, был в атласном зеленом кафтане, правда, сильно запыленном после долгой дороги. Вторая кибитка была серой, и ее арбакеш тоже был в чем-то сером и невзрачном. Токтамыш подошел к белой кибитке, откинул полог и помог сеиду Ахмату сойти на землю, а затем, следуя обычаю, поцеловал ему руку.

– Я не один, сегодня, великий хан, – сказал сеид Ахмат, – со мной бий Дюрмен из Укека. У него дело к тебе.