Озорная классика для взрослых

Идет наш пестрый эскадронШумящей, пьяною толпою,Повес усталых клонит сон;Уж поздно; темной синевоюПокрылось небо… день угас,Повесы ропщут: «Мать их в ж…пу,Стервец, пожалуй, эдак насПрогонит через всю Европу!»– «Ужель Ижорки не видать!..» —«Ты, братец, придавил мне ногу;Да вправо!» – «Вот поднял тревогу!» —– «Дай трубку» – «Тише – е… их мать».Но вот Ижорка, слава богу,Пора раскланяться с конем.Как должно, вышел на дорогуУлан с завернутым значком.Он по квартирам важно, чинноПовел начальников с собой,Хоть, признаюся, запах виннойИзобличал его порой…Но без вина что жизнь улана?Его душа на дне стакана,И кто два раза в день не пьян,Тот, извините! – не улан.Скажу вам имя квартирьера:

То был Лафа, буян лихой,С чьей молодецкой головойНи доппель-кюммель, ни мадера,И даже шумное аиНи разу сладить не могли;Его коричневая кожаБыла в сияющих угрях,И, словом, все: походка, рожа —На сердце наводили страх.Надвинув шапку на затылок,Идет он… Все гремит на нем,Как дюжина пустых бутылок,Толкаясь в ящике большом.Шумя как бес, он в избу входит,Шинель скользя валится с плеч,Глазами вкруг он косо водитИ мнит, что видит сотню свеч;Всего одна в избе лучина!Треща пред ним, горит она;Но что за дивная картинаЕе лучом озарена!Сквозь дым волшебный, дым табашный,Блистают лица юнкеров;Их речи пьяны, взоры страшны!Кто в сбруе весь, кто без штанов,Пируют – в их кругу туманном

Дубовый стол и ковш на нем,И пунш в ушате деревянномПылает синим огоньком.«Народ! – сказал Лафа рыгая—Что тут сидеть! За мной ступай —Я поведу вас в двери рая!..Вот уж красавица! лихая!П…зда – хоть ложкою хлебай!Всем будет места… только, други,Нам должно очередь завесть!..Пред богом все равны…Но, братцы, надо знать и честь…Прошу без шума и без драки!Сначала маленьких пошлем;Пускай потыкают собаки…А мы же грозные е…акиВо всякий час свое возьмем!»– «Идем же!..» – разъярясь, как звери,Повесы загремели вдруг,Вскочили, ринулись, и с двериСлетел как раз железный крюк.Держись, отважная красоткаУжасны молодцы мои,Когда ядреная чесоткаВдруг нападает на х…и!..

Они в пылу самозабвеньяНи слез, ни слабого моленья,Ни тяжких стонов не поймут;Они накинутся толпою,М…нду до ж…пы раздерутИ ядовитой м…лофьеюМладые ляжки обольют!Увы, в пунцовом сарафане,Надев передник белый свой,В амбар пустой уж ты заранеПришла под сенью мглы ночной…Неверной, трепетной рукойТы стелешь гибельное ложе!Простите, счастливые дни…Вот голоса, стук, гам – они…Земля дрожит… идут… о, боже!Но скоро страх ее исчез…Заколыхались жарки груди…Закрой глаза, творец небес!Зажмите уши, добры люди!Когда ж меж серых облаковЯвилось раннее светило,Струи залива озарилоИ кровли бедные домовЖивым лучом позолотило,Раздался крик… «Вставай скорей!»

И сбор пробили барабаны,И полусонные уланы,Зевая, сели на коней…Мирзу не шпорит Разин смелый,Князь Нос, сопя, к седлу прилег,Никто рукою онемелойЕго не ловит за курок…Идут и видят… из амбараВыходит женщина: бледна,Гадка, скверна, как божья кара,Истощена, изъе…ана;Глаза померкнувшие впали,В багровых пятнах лик и грудь,Обвисла ж…па, страх взглянуть!Ужель Танюша? – Полно, та ли?Один Лафа ее узнал,И, дерзко тишину наруша,С поднятой дланью он сказал:«Мир праху твоему, Танюша!». . . . . . . . .. . . . . . . . .. . . . . . . . .С тех пор промчалось много днейНо справедливое преданьеНавеки сохранило ейУланши громкое названье!1834