Падение Иерусалима

Мимо таможни, не встретив никаких препятствий, прошла Расмия с маленьким чемоданом. Прокладывая себе путь в толпе встречающих, она внимательно оглядывалась, а потом сделала нечто такое, чего не ожидали преследователи: в открытую подошла к молодому парню - его лицо выделялось своей бледностью, и вообще он привлекал внимание: всклокоченная черная борода, из-под ермолки немытые, липкие даже с виду кудри почти до плеч, похож на семинариста. Девушка что-то сказала ему, отдала свой чемодан, и они вместе направились к стоянке машин. Водитель стоявшего поодаль такси бросил несколько слов в микрофон, включил мотор и стал подруливать к стоянке. Кивнул по пути лениво отдыхавшему возле своего мотоцикла пареньку, и тот вскочил в седло. Расмия и ее спутник сели в желтый "форд", и тут же об этом было доложено:

- "Форд-Кортина", машина старая, сильно помятая, грязная. Не могу различить номер - похоже, его нарочно заляпали. Семь, двойка, дальше, кажется, ноль... Попробуйте что-то найти. Вот они отъезжают...

Переговоры по радио продолжались: желтый "форд" выехал с территории аэропорта, двинулся по направлению к шоссе Тель-Авив - Иерусалим. За ним по пятам следовали такси и мотоцикл, а за перекрестком в игру включилась девушка, сидевшая в машине, припаркованной на обочине километрах в двух за перекрестком.

- Идут на скорости примерно шестьдесят, - передали ей по радио. Выезжай медленно - пятьдесят пять, не больше, пусть они тебя обгонят, и пристраивайся в хвост.

- Понятно, - девушка взялась за руль. Скоро в ее зеркале показалась желтая машина, догнала, поравнялась - теперь только бы не отстать... Мотоциклист обогнал обе машины и умчался куда-то на север.

Этот маневр повторили на следующем большом перекрестке: эстафету подхватил грузовичок, и еще раз - на самом подъезде к Иерусалиму, уже в пригороде. Теперь гостью преследовал покрытый пылью дальних дорог "мерседес", а уже в самом городе, когда машина свернула с бульвара Вейцмана к центру, за ней пустился вдогонку мотоциклист. Но тут "форд" внезапно вильнул куда-то вбок, и мотоциклист едва не потерял их из виду: машин на улицах все прибывало, следить становилось трудней.

- Кажется, они едут к Меа Шеарим, - сообщил он.

- Тогда перехвати их на Шивтеи Израил.

Но "кортина" так далеко не собиралась. Она резко затормозила возле одних из множества ворот, ведущих в квартал Меа Шеарим, и оба пассажира вышли. Мотоциклист успел их заметить.

- Мне что, пешком за ними идти? Туда на мотоцикле нельзя.

- Не паникуй. Следуй пешком, только будь осторожен. Мы пошлем машину, чтобы их встретили на выходе.

- Вас понял. Иду.

Жители квартала Меа Шеарим, примыкающего к стене старого города, отличаются исключительной набожностью. В сплетении узких улочек здесь разместилось множество синагог и семинарий, чьи юные ученики корпят над священными книгами, готовясь посвятить себя служению Богу. Среди людей просто набожных есть и целые секты религиозных фанатиков - настоящие маньяки, не уступающие в агрессивности и склонности к насилию исламским фундаменталистам. В квартал Меа Шеарим не заезжают машины, здесь нет никаких предприятий - жители будто и не помышляют о хлебе насущном, исступленно храня заветы давно прошедших времен и предаваясь отчаянным, всепоглощающим мечтам о пришествии Мессии.

Расмия и ее спутник поднялись по пыльной улочке в гору - здесь было пустынно, только старик на углу сидел прямо на солнце, бормоча и раскачиваясь из стороны в сторону. Грязные кошки дрались на грязной мостовой, под облупленными стенами, в воздухе стоял острый запах, и надо всем этим плыл мерный рокот - это читали вслух молитвы обитатели окрестных домов.

"Я еврей, но не сионист" - такая записка красовалась на стене дома. А напротив - "Сионизм - это осквернение еврейских могил".

Изредка попадавшиеся навстречу мужчины все как один были в черных широкополых шляпах, с бакенбардами, начесанными на уши. Женщины в платьях с длинными рукавами, волосы прикрыты шарфами. "Тора призывает одеваться скромно" - гласил со стены поистрепавшийся плакат. Вся эта настенная литературы была на идише и тем отличалась от правительственной, внушая, видимо, ее авторам и читателям ощущение отстраненности от греховной жизни за стенами квартала. Нигде ни слова на иврите*. Нищий с протянутой рукой не просил, а требовал: для бедных нашего квартала.

______________

* Члены ультраортодоксальных сект, из которых наиболее известна "Нетуреи карта", говорят только на идише, от иврита решительно отрекаются. Отказываются также считать себя гражданами государства Израиль, платить налоги и проходить военную службу. В своем неприятии они ссылаются на священные книги, где сказано, что государство Израиль возникнет только после прихода Мессии. Эти секты получают материальную и моральную поддержку в Соединенных Штатах.