Падение Левиафана

— Я не сразу встал на правильный курс. Боже. Кит — славный мальчик. Надеюсь, его брак будет прочнее моего.

— Вы разные. Не скажу, что он не способен все испоганить, но даже если и так — он испоганит все по-своему, а не как ты.

На мгновение у Наоми мелькнула мысль о собственном сыне, погибшем вместе со своим отцом и Вольным Флотом. Вспоминать об этом было почти не больно. Нет, не так. По-прежнему больно, но теперь это слабая боль, а не нож в живот. Время лечит или хотя бы дает зарасти старым шрамам.

Звякнул автопилот, и Алекс поднялся с кресла.

— Я подумал, что Гизелла, выходит, станет бабушкой. — Он ухмыльнулся. — И, наверное, страшно из-за этого злится.

— Наверное, не считает себя похожей на бабушку, — сказала Наоми.

— Ты становишься очень дипломатичной, — ответил Алекс и направился к лифту. Снова оставшись одна, Наоми извлекла из входных данных сообщение Кита и направила его в очередь Алекса. Собралась было сделать копию для себя, но не стала — письмо предназначалось не ей.

Тихо щелкнуло уведомление, из ее очереди поступило новое сообщение. Она выстроила систему флажков, которые помогали справляться с входящим потоком. На этом был темно-золотистый флажок, что значило «дом». Вопросы и проблемы, касавшиеся только «Росинанта» и их небольшой семьи. Вернее, того, что от этой семьи осталось.

Наоми ждала это сообщение. В его заголовке содержались незаметные знаки, отметки, которые подполье использовало для подтверждения подлинности. Получено через ретрансляторы Нового Египта, как она и надеялась. Ничего подозрительного. Со всем, что касалось дочери Первого консула Уинстона Дуарте, Наоми обращалась как со змеями и плутонием.

Проверив протоколы и подлинность сообщения, она изолировала свою систему связи и, вознеся безмолвную молитву Вселенной, расшифровала послание. Всего одна строка текста.

«Прием на осенний семестр подтвержден».

Глава седьмая. Джим

— Почему я слышу об этом только сейчас? — спросила Тереза.

Джим не мог сказать, вызвано ли напряжение гневом, страхом или чем-то иным, но оно покрывалом окутало плечи девочки. Пристальный остановившийся взгляд был сосредоточен где-то над его правым плечом. Со времен Лаконии Джим знал, что это ее способ внимательно вслушиваться.

Странно было думать, что именно Джим провел с ней больше времени, чем все остальные. Они оба прожили годы в Доме правительства — она как дочь Первого консула, он пленником. Или может быть, они оба были пленными, каждый в своем роде.

— Это я виноват, — сказал Джим. — Не хотел даже рассматривать то, что, возможно, не сложится.

В ее взгляде блеснул вопрос.

— И расстраивать тебя не хотел, — добавил он.

— Но сложилось же.

— Это школа-пансион в системе Новый Египет. Пресвитерианская академия Сохага...

— Меня не интересует религиозное образование, — перебила она.

— Оно не религиозное. То есть, там есть и службы, и уроки религии, но необязательные.

Тереза минуту раздумывала над этим, словно откусила кусочек и решала, не выплюнуть ли его.

— И кузина, — сказала она.

— Элизабет Финли. Она кузина твоей матери, а о твоем отце, наверное, была невысокого мнения. Это вроде как идеальный вариант. Она знает, кто ты, и позаботится о твоей безопасности. У нее нет личных причин преклоняться перед Лаконией, и поэтому нам незачем беспокоиться, что она тебя выдаст по сходной цене.

— Значит, вы ее проверяли?

— Подполье сделало все, что могло. Она кажется нам надежной.

И к тому же в Новом Египте нет серьезного присутствия ни Лаконии, ни подполья. Это тоже плюс.

Взгляд Терезы опять уплыл за его плечо — она думала.

Как и все каюты на «Роси», комнатка Терезы была рассчитана на марсианского военнослужащего тех времен, когда это еще что-то значило. Джим привык к спартанской обстановке для себя или для остальных. Но для девочки-подростка это было почти как тюрьма. Джим в пятнадцать учился на втором курсе Высшей школы Северного Френчтауна и ломал голову лишь над тем, как поспать утром лишних двадцать минут, как не выдать полное отсутствие интереса к урокам химии мистера Лорена и пойдет ли с ним на свидание Деливеранс Бенавидес. В те времена вся Монтана казалась ему слишком тесной. У Терезы было всего несколько квадратных метров.

— А что будет с Ондатрой?

— Финли говорит, что с ней не будет проблем. У них есть и другие студенты с питомцами. В основном, служебными, но это неважно.

— Ну, не знаю, — сказала она. — Мне здесь нравится. И Амос меня обучает. И еще здесь меньше неопределенности. Я же не знаю тех людей. И не думаю, что смогу довериться им.

— Понимаю, — ответил Джим. — Только это военный корабль. И мы на войне. И хотя ты вытащила нас из огня, мне неловко использовать тебя как щит.

— Я хороший щит.

— Согласен. Но я с этой игрой покончил.

— Почему? — спросила она. — Знаю, ты не хочешь, но ведь получилось. И дальше будет получаться, по крайней мере, несколько раз. Почему ты отказываешься от собственной защиты?

Джима удивила искренность ее тона.