Падение Левиафана

Новая физика рождает новые проблемы, и проблемы запускают новые сны. Второй прорыв вовне, новое цветение – обновление и рост. А ящичек с инструментами остался ящичком с инструментами: принимает в себя быструю жизнь, чтобы она принесла свое богатство, отсылает вовне то, что когда-нибудь вернется или не вернется с подарками для бабушек, от которых получило свободу, и безграничное терпение тех, кто слишком холоден, слишком медлителен, слишком широк для смерти, слишком внезапен, чтобы ощутить прикосновение времени. В дырах спектра вздуваются пузыри, и тысячи-тысячи-тысячи семян поцелуями рассылаются к поющим стихи звездам. А потом…

Спящая загорается. В теле что-то отказывает, и она чувствует, как под ней открывается что-то глубже, чем сон. Все, что начиналось, закончится, и конец уже покашливает в прихожей. Поднимите меня. Поднимите меня поднимите…

«Что это?» – говорит синий, и спящая отталкивается, но это уже не ее сон. Бабушки кудахчут, разбегаются, тысячами пальцев увлекая ее за собой. И эхо говорит: «Прости. Не хотел тебя в это втягивать. Попробуй просто расслабиться». Но говорит не с ней.

Ядро в огромном атоме, и в его сердце – горящий часовой механизм. Мощь миллиона солнц, собранная в прежней вселенной. «Да-да-да, – говорит синий, – теперь понимаю, покажи мне, как это действует». И бабушки показывают.

Она хватается.

Подтягивается наружу.

А синий ласково опускает ладонь ей на макушку и любовно заталкивает под воду. Система гаснет, замолкает несколько из квадрильонов голов. Сто систем. Они ушли на войну, а войны не случилось, но покажите, где вы закопали оружие. И бабушки, хихикая, показывают.

«Да, – говорит синий. – Да, это то, что мне нужно.

Спасибо».

Глава 21. Танака

Девица на экране нарядилась во что-то задуманное как военная форма, держала позу, задуманную как военная выправка, и говорила в сухой манере, задуманной как властность.

– Принимая предложение адмирала Трехо, я готова допустить одного представителя на станцию Драпер для передачи ему Терезы Дуарте, – говорила Джиллиан Хьюстон. – После завершения передачи «Ястребу» и «Дерехо» предлагается покинуть систему Фригольд до полного оформления нового положения дел.

– Ну надо же, – процедила Танака. – Нам дают отставку.

– Да, – вежливо кивнул Мугабо и, помолчав, добавил: – Действительно, она выглядит совсем зеленой.

– Еще с соской не рассталась. Просто не верится, что столько беспокойства нам доставила девчонка, которая берет в постель плюшевого мишку.

– Я полагал, «Предштормовым» почти до атаки на нашу планету командовала марсианка…

– А саму атаку направляла Нагата, – закончила Танака и склонила голову к плечу. – Почему же с нами говорит не она?

– Не нахожу объяснений, – сказал Мугато.

Впрочем, Танака не к нему и обращалась.

Она отдавала должное плану Трехо – смелый план. И, как любой хороший план, он был гибким. В случае согласия Нагаты он позволял той изображать собой власть до времени, когда Трехо возместит потерянное. А в случае, если Дуарте так и будет неуправляемым, можно было и насовсем оставить ее на вершине. Изящный способ покончить с войной: отдать видимость власти врагу, сохранив действительную силу за собой, и посмотреть, заметит ли Нагата, что произошло.

Если бы она отказалась, но вышла на связь, открывалась дорога для дипломатии. Дипломатия всегда давала шанс вытянуть из врага побольше сведений. Или врагу вытянуть кое-что у тебя. Такой конфликт Танака не то чтобы одобряла, но понимала.

Однако на деле вышло нечто среднее. Согласие получено и, казалось бы, от имени подполья, однако не от Нагаты. Обсуждаются условия, а главные темы не затрагиваются. Танака уже раздобыла не так уж мало важных сведений: точное расположение тайной базы подполья и подтверждение, что на этой базе находится «Предштормовой» – или хотя бы его командир. Вероятно, и Тереза Дуарте тоже. Эта маленькая мятежница определенно держалась так, будто располагала властью. Возможно, так оно и было. Прошедший врата корабль сильно напоминал улетавший из Нового Египта «Росинант». И сел он на луну, служившую базой противнику. А если «Росинант» там, там же должны быть Джеймс Холден и Наоми Нагата.

Ответь ей Нагата, она бы не чуяла фальши.

А так чуяла.

– Принимаю условия, – сказала она. – Девочку заберу я.

Ожидай она от Мугабо возражений или сопротивления: «К чему вам рисковать собой? В прошлый раз с вами была десантная стрелковая группа, а вы на сантиметры разминулись со смертью», – ей пришлось бы разочароваться. А так она не разочаровалась. Скорее посмеялась про себя.

– Передайте Боттону, чтобы вел «Дерехо» к нам, – сказала она. – Если по окончании мы уйдем, это будет выглядеть жестом доверия. Если вступим в бой, он мне нужен под рукой.

– Как скажете, мэм, – ответил Мугабо. – Не хотел бы уклоняться от темы, но вы видели сводку по Сан-Эстебану?

– Что там?

Улыбочка Мугабо стала меланхоличной. Из него вышел бы хороший официант. С таким, чуть смущенным выражением лица посетителям говорят, что заказанный деликатес кончился.

Она встретила его взгляд: