Падение Левиафана (ЛП)

Это заняло больше времени, чем Танака хотел потратить, но и запас оказался больше. К концу им пришлось взять широкие синие пластиковые пакеты, предназначенные для личных вещей пациентов. К тому времени, когда они были готовы к отъезду, все выглядело так, будто они делали покупки в районе высокомодного рынка. Один из врачей - невысокий круглолицый мужчина с прискорбной бородой - последовал за ними в сторону центрального вокзала, хлопая в ладоши. Танака сделал одолжение, проигнорировав его.

Лифт прибыл только через несколько секунд. Пока Танака стояла и ждала, один из ее охранников прочистил горло. "Прямо к причалу, господин?"

"Да", - сказал Танака. А затем: "Нет. Подождите". Когда прозвучал сигнал лифта, она открыла одну из сумок и достала из нее знакомую стеклянную упаковку, наполненную таблетками. "Идите. Я встречу тебя на корабле".

"Вы уверены, сэр?"

"Иди".

Она не стала ждать, чтобы посмотреть. Любой человек на "Деречо", достаточно глупый, чтобы ослушаться ее в этот момент, был не в состоянии спастись. Она снова направилась в комнату отдыха врачей. На этот раз там было больше людей. Они повернулись и посмотрели на нее так, словно она представляла угрозу. Вполне справедливо.

Ахмади была там же, где ее оставил Танака, хотя каким-то образом она получила свежую чашку чая, чтобы не обращать внимания. Танака тронул ее за плечо, и она медленно повернулась. Танака положил пакет на стол рядом с чашкой чая. Рука Ахмади накрыла его.

"Я сделаю все, что смогу", - сказал Танака.

Глава тридцать пятая: Алекс

Сначала Алекс не обратил внимания на звуки насилия. На это было несколько причин: Он находился на летной палубе в верхней части "Росинанта", а драка происходила внизу, у шлюза экипажа; он был в конце долгой, напряженной смены, и усталость сделала его немного медленнее, чем обычно; он смотрел одну из своих любимых старых развлекательных программ в стиле нео-нуар, и детектив, которого играл Син Чжон Пак, только что последовал за таинственной женщиной - Анной Реаль - в ночной клуб на Титане. Прошло всего несколько минут, прежде чем он нашел тело полицейского, и, возможно, час, прежде чем он понял, что загадочная женщина - его дочь. Алекс видел это много раз на протяжении многих лет. Он хорошо его знал. Пересмотр старых передач успокаивал его. Он был спокоен, когда знал, что произойдет.

Он не мог сказать, что привлекло его внимание, только то, что что-то в клубе звучало не так. Он поставил запись на паузу: Шин Чжон Пак с полузакрытыми глазами и неловко открытым ртом в середине заказа напитка. Роси был слышен только гул рециркуляторов и биение его собственного сердца. Когда раздался следующий крик, Алекс вздрогнул. Это был голос девушки, возвышенный от ярости. Он не мог разобрать отдельных слов, но это была только беда.

Он отстегнул ремни и потащил себя через операционные к лифту. Голос девушки зазвучал снова, громче и быстрее. Единственное, что он смог разобрать, это слово "блядь" в середине предложения. Затем раздался звук удара, настолько громкий, что корпус корабля звенел от него несколько секунд.

"Эй там", - сказал он, потянувшись к шлюзу для экипажа. "Что-то случилось?"

Никто не ответил, но он услышал, как Амос говорит тихо и спокойно. Первой мыслью Алекса было, что с Маскратом что-то случилось, и Тереза потеряла себя от горя, но это тоже казалось не совсем верным.

Снова раздался голос девушки, и это была не Тереза. Он был моложе, выше. Голос с зазубренным лезвием. У тебя не было никакого гребаного права вмешиваться в это. Ты для меня дерьмо. Ты такой же злобный ублюдок, каким был Кортасар, и ты можешь вернуться туда и сказать ей, что был неправ. Алекс поплыл вниз.

Кара парила у шлюза, на ее лице была маска ярости и боли. Амос преградил ей путь в "Роси", его руки были вытянуты к обеим стенам, как будто он небрежно держался там. Джим и Тереза находились в шахте лифта, поднимаясь с палуб экипажа, привлеченные той же суматохой. Глаза Терезы были расширены и встревожены. Джим встретил взгляд Алекса и кивнул.

"Я понимаю, почему ты злишься, Искорка", - сказал Амос. "Эта часть грубая".

"Перестань так говорить!" - крикнула меньшая девочка. "Ты ни черта обо мне не знаешь!"

"Но это пройдет", - продолжил Амос. "Может быть, это не вернется к тому, что было до того, как ты засунула голову в эту штуку, но будет лучше, чем сейчас".

"Я должен быть там! Они должны мне что-то рассказывать! Я хочу этого, а ты мне все испортил. Теперь ты должен это исправить".

"Вот как теперь выглядит исправление".

"Мы все равно мертвы!" Теперь она боролась с рыданиями. "Это не имеет значения, если мы все равно все мертвы".

"Мы должны вернуть тебя к Малышу. Он беспокоится о тебе".