Падение Рыжего Орка

— Нет, — криво усмехнулась Варя. Вот только этого ей бы сейчас не хватало для полного счастья. Залететь от Тихого. От одного — «венеричка», от другого — ребенок. Зашибись было бы. Варя подавил истеричный всхлип. — Нет, Любаш, я не беременна. Я же взрослый человек, врач. Со мной таких глупостей не случается.

— Ага, — выдохнула Люба. — Это хорошо. Поехали. Будем пить. И разговаривать.

_____________

— Понимаешь, Люб… — Варя покачала вино в бокале. Красное. Десертное. Сладкое. Как ирония — в контрасте с тем, о чем она собиралась говорить. — У меня парень был. В студенчестве. Ну, как парень. Жених, наверное. Любила его. Сильно. Замуж за него собиралась.

— Юра? — подсказала Люба, осторожно пригубливая горячий чай. — Что? — в ответ на удивленный взгляд. — Ник рассказывал.

— А, ну да, — невесело усмехнулась Варя. — Кое-что Колька знал. Но не все. В общем, изменил Юра мне. Но это не главное. А главное — что он меня заразил. Венерическим заболеванием.

Люба едва не поперхнулась чаем. Отодвинула кружку, прижала пальцы к губам и уставилась на Варю широко распахнутыми глазами.

— Да не пугайся так, — хмыкнула Варвара. — Слава Богу, не сифилис, не гонорея, не еще чего похуже. Так, можно сказать, версия лайт. Трихомоноз. Слышала?

Люба потрясенно помотала головой.

— Коля знает?!

— Нет, — Варя отпила вина. — Никому не говорила. Сама вылечилась. Да и стыдно.

— Да Коля бы тебя понял! — взбунтовалась Люба. — Он тебя, знаешь, как любит!

— Он бы Юрке нос сломал, — все-таки улыбнулась Варя. — А зачем это нужно? — махнула рукой — Да и кому?

— Ты его снова встретила? Он к тебе пристает? Из-за чего ты плакала?! — Любу снова прорвало на вопросы.

— Встретила, — Варя налила себе еще вина. — Другого. Снова влюбилась, блин. И мне даже показалось, что и меня тоже… Так, мать его, показалось! А меня вместо этого снова… — запила всхлип вином.

— Заразил?! — потрясенно выдохнула Люба.

— Да нет, — Варя смахнула упрямую слезу со щеки. — Я теперь не такая наивная, без резинок в руки не даюсь. Просто… Просто изменил. Застукала я его с поличным, Любаш. Голым. С другой.

Тонкие изящные пальцы Любы Самойловой, те самые пальцы, которыми она умела виртуозно управляться с раскаленным стеклом, сжались в небольшие кулачки.

— Мне бы за горло его подержаться… — свистящим шепотом.

— Вот что со мной не так, Любашик, а? — тоскливо спросила Варя. — Один — изменил, еще и «подарком» наградил. Другой изменил, да еще практически у меня на глазах. Мало того, что сначала говорят — «люблю», «моя», а потом обманывают и предают. Так еще и лицом тыкают — вот, мол, какая ты дура. Наверное, и, правда, дура. Второй раз. На те же грабли. Что со мной не так, Люб? Что мне только одни уроды попадаются? — все-таки всхлипнула. Потом икнула.

— Не дури! — Люба сунула ей под нос бокал. — И с больной головы на здоровую не перекладывай! С тобой все в порядке. Ты у нас умница, красавица и вообще — хирург. Отсекай ненужное! И, знаешь… — Люба забрала Варин бокал с вином и решительно допила остатки. — Бог троицу любит! Вот третий будет у тебя… — оттопырила большой палец. — Вот какой! Так что хорош киснуть и готовься встретить настоящего мужчину в своей жизни!

— Бокал отдай! — все-таки улыбнулась сквозь слезы Варя. — Тоже мне, будущая мать, а туда же.

— Уже можно! — с непонятной уверенностью ответила невестка. — Ребенок уже сформирован полностью, и от глотка вина ничего нам не будет. А мне надо! И… Ох… — выдохнула и прижала руку к низу живота слева. — Дочь тоже возмущена мужской подлостью. Распиналась вовсю.

Варя улыбнулась уже увереннее. Приложила ладонь к круглому животу, и вслушалась в толчки. Там маленький ребенок. Маленькое чудо. Девочка, с которой у самой Вари общая кровь. Ее племянница. И вот это по-настоящему важно.

— Ладно, все, — уже привычным жестом оторвала бумажное полотенце, высморкалась. Второй рулон за сутки. — Пережила Юрия. Переживем и Тихона. Время все лечит. Все, что мне нужно — время.

— Тихон?! Господи, Варька, где ты это чудо в перьях нашла?

— Сам свалился, — отмахнулась Варя.

— Он твой коллега?

— Нет. Я в этот раз богатенького… подцепила. Ресторатор он. Довольно успешный.

— И как теперь по ресторанам ходить? — проворочала Люба. — Эх, если бы не мое положение… Я бы Надин позвонила…

— И что?

— Потолковали бы с твоим Тихоном. Ласково. Как девочки, — ноготки застучали по столу. — Нежно-нежно. За все его старания. Ссс… скотина!

— Перестань! — немного пьяно хихикнула Варя. У Любавы по сравнению с ее сестрой Надей характер еще мягкий. Надиного крутого темперамента даже Варя не то, чтобы побаивалась — но опасалась. Ей под горячий язык лучше не попадаться. Один только человек знал, как с ней справляться. Но этот человек и с суперкомпьютерами умел ладить. — Слушай, а ты… в Коле никогда… не сомневалась?

— Нет, — с завидной уверенностью. — Я и ревную его только для тонуса, — улыбнулась смущенно Люба. — Я же знаю, что он никогда… И он знает, что я… Да брось, Варя! Два урода — это не показатель!

— Однако, тенденция, — ответила Варя фразой из известного чукотского анекдота.