Падение Рыжего Орка

Варя не стала выяснять, откуда у Аристарха Петровича номер ее отца. Да и какая сейчас разница? Поерзала, устраиваясь удобнее под боком Тихона. Они остались по одну сторону. Бронированного стекла, двери, всего. Теперь они по одну сторону — всегда. Она сделала свой выбор, и столькими своими поступками уже успела за неполные сутки его подтвердить, что… А кое-что, чего уже ничем не изменишь, вполне могло произойти этой ночью. Или только что. Варя вздрогнула. Вздохнула. Внутренне констатировала, что совсем никак не может идентифицировать свои чувства сейчас. А вслух сказала.

— Пойду я в душ. И завтрак соображу.

— Какой-такой завтрак? — секунда, и она уже на спине, и он навис сверху. — У меня по плану сейчас пятый раз!

— Тиша, — Варя попыталась выбраться из-под него, но дело кончилось тем, что только прижалась плотнее. — Нас мои родители ждут! На обед!

— Во сколько ждут?

— К четырем.

— Куча времени еще, — легко прикусывая ее за нежную кожу шеи и тут же спохватываясь. Синяк сейчас будет совсем некстати. — Успеем. Ты мне обещала четвертый и пятый!

— Ну да, конечно. Ты снова нервничаешь и только секс способен унять твое волнение.

— Я очень нервничаю, — он лизнул место, которое прикусил. — Мне сегодня предстоит знакомство с тещей. Нервы что-то совсем расшалились.

Насколько сильно он нервничает, Варя оценила, когда по дороге Тихон заявил, что надо заехать за цветами.

— Да не нужен мне никакой букет!

— Это не тебе. Это твоей маме.

— И папе коньяк не забудь!

— Точно! — Тин хлопнул себя ладонью по лбу. — Какой он любит?

— Тиша, прекрати, я пошутила!

— Да какие шутки в таком серьезном деле, — вздохнул Тин, сворачивая на парковку к торговому центру.

— Дело кончится тем, что он тебе этот коньяк…

— … об голову расшибет, — закончил за нее Тихон. — Я в курсе. Но цветы все равно куплю. Цветами не так больно, как бутылкой.

Цветочный магазин пестрел и благоухал всеми всевозможными красками и ароматами.

— Варя, твоя мама какие цветы любит? — обернулся Тин к Варваре.

— Бордовые розы, — уверенно ответила Варя.

— Отличный выбор! — к ним незаметно подошла женщина-продавец. — Бордовые розы — синоним любви и страсти. Лучший подарок для любимой девушки.

— Мне для тещи, — мрачно оборвал восторженную речь женщины Тихон. — Кактус не предлагайте. Не исключено, что этим подарком я получу по роже.

Продавщица ошарашено замолчала. Варя негромко хихикнула. Тин стрельнул в нее хмурым взглядом, а потом обернулся к сотруднице магазина.

— Ну что вы молчите? Посоветуйте что-нибудь еще.

Женщина окинула его оценивающим взглядом.

— В какую сумму хотите уложиться?

Тин выудил из кармана портмоне, оттуда достал платиновую «визу» и принялся ею демонстративно и томно обмахиваться.

— Для любимой тещи ничего не жаль.

Ему ответом — широкая искренняя улыбка продавца, почуявшего выгодного клиента, и экспрессивный щелчок пальцами.

— Тогда — орхидеи! Десять минут, и вам соберут букет из самых свежих цветов.

— А они не колючие? — запоздало проявил подозрительность Тихий. — Без шипов?

— Орхидеи — очень нежные и хрупкие цветы!

— Это хорошо, — вздохнул Тин и потер затылок. — Что нежные и хрупкие.

_____________

Дверь им открыл Глеб Николаевич. Варя едва сдержала изумленное восклицание — отец был одет в светло-серый костюм. Правда, рубашка под ним свободно расстегнута на пару пуговиц, и галстука тоже не наблюдалось. Но видно было, что сам факт наличия костюма Самойлову-старшему настроения явно не прибавлял.

— А, явились? Ну, проходите… дети.

То, что на рукопожатие ему ответили, принесло Тину физическое облегчение. Может, и дальше будет не так страшно, как он себе представлял. Надежда растаяла, едва Глеб Николаевич отступил в сторону. И Тихон увидел, кто стоит за его спиной.

Наверное, это природный талант — смотреть на человека, который выше тебя ростом все равно сверху вниз. И у Вариной мамы этот талант наличествовал. Это была первая мысль. Дальше Тин решил не думать, а действовать.

— Это вам, Юлия Юрьевна.

Протянутый букет так и остался в держащей его руке. Стройная женщина с темными прямыми волосами до плеч в упор разглядывала его. Не таясь, не обращая внимания на правила вежливости и протянутый букет, она в упор смотрела на него. Что ему еще оставалось? Тоже посмотрел.

Голубые глаза у матери его любимой. У Вари тоже голубые, но не такие. У Варежки отцовы глаза — яркие, искрящиеся. А у Юлии Юрьевны — светлее. И в сто раз холоднее. Тину даже показалось, что температура воздуха в прихожей упала на пару градусов — пока он ей в глаза смотрел.

Варя больше похожа на отца и брата, хотя они оба — здоровенные крепкие мужики. Но опасаться следует не их, а именно этого человека. Именно эта тонкая хрупкая женщина — последний бастион на его пути. Последний и самый крепкий. Тихон почувствовал, как давятся стебли нежных и хрупких цветов, которые он сейчас сжимал в своей протянутой руке. Кажется, он даже услышал приглушенный хруст.

Негромко кашлянул Глеб Николаевич.

— Мама, это… — тихо, но решительно начала Варвара. Ее прервал дверной звонок.