Падение царского режима. Том 3

Белецкий. — Нужно представить министру юстиции, потому что она у него останется; и когда я указал на серьезность, Маклаков переговорил с Щегловитовым; «в виду этого необходимо эту справку исправить в последней ее части, так как нам известно, где ныне находится Шорникова, а также более ярко осветить, по данным департамента, деятельность ее по революционной организации». Это — моя резолюция.

Председатель. — Что же, со Щегловитовым говорил Золотарев или Джунковский или тот и другой?

Белецкий.

— Я не могу вам в точности сказать. Я не помню, когда приехал Владимир Федорович. Золотарев говорил безусловно. Я знаю характер Золотарева. Я знаю наверное, что он ездил; он не мог не поехать.

Председатель. — Затем имеется бумага от 9 января 1913 года, начальника самарского губернского жандармского управления, на имя С. П. Белецкого, в которой он сообщает, что к нему явилась Юдкевич, по первому мужу Шорникова, урожденная Головина, заявила, что она сотрудничала по партии с.-р., под кличкой «Казанская», а затем, в 1910 году, под кличкою «Эртель», в Уфе, и предложила ему оказывать услуги, причем пояснила, что хотя ее деятельность в Петербурге стала известна, она надеется, что в Самаре известна не будет, так как она носит теперь фамилию второго мужа. Снеслись по телеграфу с полковником Коттеном, который сказал, что она заслуживает доверия, но тем не менее испросил указания, может ли он пользоваться ее услугами и насколько вески имеющиеся в партии доказательства о ее прикосновенности к розыскным учреждениям. Эта бумага имеет помарку, это вымарано в департаменте полиции?

Белецкий. — Это не вымарано. Это шифр, потому что дело касается сотрудников. Я уже рассказывал, что при Еремине была принята система сокрытия сотрудников, чтобы это не было известно чиновникам. Так что, когда писали шифром, то потом, восстановивши шифр, вымарывали.

Председатель.

— Вместо уничтожения, прямо вычеркивали?

Белецкий. — Ее нельзя уничтожить.

Председатель. — «По телеграфу предложить полковнику Познанскому отклонить услуги Шорниковой». Это — резолюция С. П. Белецкого. Имеется еще телеграмма из Саратова от полковника Комиссарова, который тоже запрашивает полковника Познанского.

Белецкий.

— Это был районный начальник охранного отделения. Насколько я припоминаю, она все время ездила в погоне за куском, она была даже в Казани.

Председатель. — Комиссаров пишет, что Шорникова безусловно провалена (упоминается «Будущее» Бурцева), под своей фамилией никоим образом жить не может. В разосланном по полиции циркуляре советует предварительно запросить мнение департамента. Затем следует бумага начальника жандармского управления Познанского на имя С. П. Белецкого о том, что личность, упоминаемая в письме, разыскивается циркуляром департамента полиции. Тут ваша резолюция. (Передает бумагу.)

Белецкий (читает): — «Представляется его превосходительству господину директору, в дополнение к письму начальника самарского губернского жандармского управления. Доложено товарищу министра 26 февраля».

Председатель.

— Это кому?

Белецкий. — Золотареву. Джунковский, кажется, еще не приехал 26 февраля. Из дел третьего делопроизводства можно взять доклады финансовые, и вы сразу увидите, когда он вступил в должность. Есть приказ по штабу корпуса жандармов.

Председатель. — Господин секретарь запишите — затребовать из штаба корпуса жандармов копию приказа о вступлении в должность генерала Джунковского.

Белецкий. — Это в январе или в феврале 1913 года. Значит написано: циркулярно предложить всем розыскным учреждениям Шорникову не принимать, как сотрудницу.

Председатель. — В соответствии с этим, С. П. Белецким была послана телеграмма в Самару: «Услуги отклонить. 27 февраля 1913 года». Затем имеется довольно интересная справка директору департамента полиции, за подписью Виссарионова, от 28 февраля 1913 года, по поводу некоторых препятствий, которые он встретил. Именно, он пишет, что Шорникова, в случае предложения услуг какому-либо из розыскных органов, может подвергнуться задержанию и быть предоставлена в распоряжение прокурора петербургской палаты; обстоятельство это, вследствие принесенных Шорниковой услуг розыску, едва ли является желательным и допустимым, в особенности, вследствие письма министерства юстиции о Шорниковой от 17 ноября прошлого года, в котором оно запрашивает, верно ли, что место жительства ее известно и она, вместе с тем, разыскивается? Виссарионов пишет, что это письмо было своевременно директору департамента представлено с докладом, но не возвращено в особый отдел; об изложенном особый отдел представляет директору департамента полиции на благоусмотрение, испрашивая указания. Прочтите, пожалуйста.