Падшие мальчики

Конечно, они не светились, соблюдали предельную осторожность. Никто не хотел попасться. Но они всего лишь люди, и Джо понимал, возможно лучше многих, что ошибок не избежать. Они оступались. Оставляли следы. Не спрятали машину так хорошо, как нужно. От усталости прошлой ночью уснули за рулем, прямо на обочине.

Джо знал об ошибках.

Птица схватила упавшую на траву зубочистку и метнулась в кусты. Он улыбнулся, но вскоре улыбка померкла — теперь они не задерживались у него на лице.

Бога нет в деревьях. Они гнили и падали.

Бога нет в птицах. Они разносили заразу и умирали.

Бог не смотрел на него. Марлин не вернулась.

Джо кое-как поднялся на ноги. Голова кружилась. Он оперся на ствол дерева, и кусок коры под его рукой сполз на землю. Термиты.

— Еще один день, — сказал Джо. Он зашел в сарай и вышел обратно с топором, на длинной рукояти которого была выжжена надпись: «Усмиритель». Топор отяжелел, словно заботы хозяина добавили ему веса. Джо обогнул дерево, поднес лезвие к стволу, размахнулся и рубил, пока эта тварь не упала. Белки прыснули из ветвей, в воздух взлетели листья.

Джо уронил топор. Зазубренное лезвие впилось в землю.

(Труднее всего было ломать кости, иногда приходилось браться за молоток, чтобы отделить бедро или предплечье.)

Свиньи визжали, требуя новой еды.

(Они боролись за куски тел — с кишками на рылах.)

Эти звуки сверлили ему мозг. Он гадал, живут ли термиты у него в голове, ползают ли среди извилин, надеясь отыскать подгнивший кусочек.

Джо сидел около упавшего ствола и обливался потом. Вскоре придется встать и отогнать «Шеви» мужчины в лес на окраине участка. Там, за обвитыми плющом деревьями, затопленный овраг. Он сбросит в него машину, но сначала снимет номерные знаки и удалит все оставшиеся в салоне следы.

Сделав это, Джо вернется домой. Он ненавидел эту долгую дорогу больше всего. Смертельно боялся. Не того, что заблудится или окажется в челюстях медведя-шатуна, не искаженных криком лиц на стволах деревьев — нет, ничего подобного. Джо боялся одиночества.

Бог оставил его.

Глава 38

В подвале не существовало времени. Маршалл мог пробыть внизу часы или дни. Невозможно было определить.

Кожа между лопатками горела: он слишком долго был привязан к стулу. Маршалл пытался не обращать внимания на боль, но не сомневался, что станет только хуже.

Темнее всего перед рассветом.

Строчка казалась знакомой.

Он вспомнил: это из «Волшебника страны Оз» — самого любимого фильма Ноя. Хозяин видеопроката подарил им диск, а когда царапины на нем стали слишком глубокими, Ной пришел к Маршаллу со слезами на глазах, словно у него кто-то умер. Гибель диска — величайшая трагедия в короткой жизни сына. Они еще не купили Ною питомца, не завели даже гребаной золотой рыбки.

«У мальчика должна быть собака», — так говорил отец Маршалла.

Маршалл вспомнил колли — пса из своего детства. Ох, как он любил его. Инди был прекрасным псом, хоть и глупым. Он мог разжалобить сердце одним взглядом, что и помогало ему избегать наказаний. В тот день Маршалл проснулся, а Инди не встретил его у задней двери. Пес лежал в канаве у дома — со сломанной спиной, кости торчали из шерсти. Позже отец пустил пулю ему в голову. Последняя судорога, тихая молитва. Так Маршалл впервые пожал руку смерти.

Приятно познакомиться.

Он думал: изменилось бы что-нибудь, купи он Ною щенка, его собственного Инди? Все домашние животные умирают — это научило бы сына важной вещи: если ты умрешь, то уже не вернешься. Это билет в один конец.

Конечно, был Сержант Саб Зиро, мышонок Ноя. Но уже потом. Маршалл с грустью решил, что слишком поздно.

В прошлом, когда жизнь его баловала — когда у него была работа, жена и сын, — Маршалл лег бы на кровать и попросил Клэр помассировать ему спину.

— Пжа-а-алста, детка, приложи руку. У тебя волшебные пальцы. — Этот голос он приберегал для нее, и она всякий раз отзывалась. Клэр была гибкой и сильной и не ограничивалась обычным массажем. За неделю до их встречи она окончила курсы в Таиланде, поэтому к концу ее трудов они оба обливались потом. Теперь Маршалл почти чувствовал ее костяшки на коже.

Когда все закончится и боль уйдет, она обнимет его сзади. Ее пальцы коснутся его сосков. Рыжеватые локоны скроют их лица, словно волшебный щит.

— Я люблю тебя, — скажет она. — Куджо.

Голова Маршалла кружилась. Он гадал, каково это — умереть.

Его изумило, как быстро человеческое тело приспосабливается к худшему. Нет, он не готовился к смерти, напротив, его разум и плоть возводили баррикады. Хотя надежды блекли, инстинкт самосохранения становился все сильнее.

Именно это случилось с Маршаллом, когда дверь в подвал открылась и свет потек вниз по ступеням, словно жидкость. Все его чувства раскалились добела. Спину снова свело.

По ступеням спускался не его похититель.

Подросток.

Он держал поднос с чем-то горячим. Из миски валил пар. Мальчик наступил на флаг у подножия лестницы и превратился в темный силуэт. Лампочка жужжала — вечная песня электричества.

Мальчик приблизился. Маршалл видел, как тряслись руки, державшие поднос.