Падший

– Ничего. Я просто не понимаю, почему ты собираешься выходить замуж за того, кого совсем не любишь.

Это прозвучало жестоко. Селина поняла это в тот же миг, когда кровь отхлынула от лица Пиппы, заставив ее побледнеть. Но Селина уже была зла. Так зла. Ее опасения оказались правдой, все окружающие ей нагло врали!

И Пиппа, ее лучшая подруга, тоже врала все это время.

– Настоящей любви, как в сказках, не существует, Селина, – сказала Пиппа отрывисто. – Не существует этого всепоглощающего притяжения, которое тебя ослепляет так, что забываешь обо всем остальном. Настоящая любовь – это выбор. И я выбираю любить Фобоса, пускай он и не рыцарь в сияющих доспехах, и не темный принц из подземного царства. Мне не нужны подобные детские мечты, чтобы быть счастливой. Я уже не маленькая девочка.

Слова Пиппы словно пощечина. Она никогда не была так резка прежде. Селина поднялась на ноги, и серебряный ножик упал на ковер к ее ногам.

– Я отказываюсь верить в то, что Фобос Девере твой суженый. Мне кажется, ты просто боишься остаться одна, поэтому сказала «да» первому богатенькому мальчишке, который сделал предложение. Как последняя трусиха, ты позволяешь страху принимать за тебя решения, Филиппа Монтроуз, – ядовито произнесла Селина. – А настоящая любовь, может, и выбор, но я предпочитаю выбрать того, кто заставит мое сердце замирать в груди, кто не даст мне покоя даже во сне. Только такая любовь и имеет право на существование.

Щеки Пиппы покрылись красными пятнами, она начала дрожать.

– Мне все равно, что ты думаешь, – выпалила она. – Фобос ни за что бы не подверг меня опасности. Однако я не могу сказать того же о Себастьяне Сен-Жермене. Ты чуть не умерла, Селина. Если бы не Майкл, бог знает что бы произошло. Как ты можешь вести себя столь глупо даже теперь? Неужели ты ничего не уяснила?

– Как я могу что-то уяснить, если все продолжают мне лгать! – взбесилась Селина. – И я уж лучше буду глупой, чем соглашусь выйти замуж за глупца.

Глаза Пиппы влажно заблестели, ее нижняя губа задрожала. В следующую секунду слезы покатились по ее щекам, она начала тихо всхлипывать.

У Селины сдавило горло, точно его сжали удавкой. Она сглотнула, но перед глазами тоже начало расплываться от слез. Они с Пиппой ссорятся. Из-за нее лучшая подруга плачет на своем же празднике. Что она за человек?

Сделав два широких шага, Селина заключила Пиппу в объятия.

– Прости меня. Мне очень стыдно, – прошептала она. – Мне не следовало всего этого говорить. Моему поведению нет оправдания. Пожалуйста, прости меня.

Пиппа зарыдала еще громче, но обняла Селину за талию в ответ.

– Прости, Пиппа, – продолжила Селина. – Не знаю, что на меня нашло. Я уже даже не знаю, кто я.

– Мне… мне хотелось бы тебе помочь, – выдавила Пиппа сквозь слезы. – Я уже однажды чуть не потеряла тебя. Не могу потерять снова.

– Знаю, – согласилась Селина. – Но мне нужно найти способ разобраться со всем этим хаосом в своей голове.

Пиппа кивнула.

– Понимаю. Но пожалуйста, Селина… – Она подняла свои голубые глаза, ее лицо покраснело, а голос все еще дрожал. – Пожалуйста, больше не подвергай себя опасности. Держись подальше от Бастьяна. Подальше от ресторана «Жак». Подальше от того проклятого мира.

Селина ничего не сказала.

– Пообещай мне, – взмолилась Пиппа.

– Обещаю. – Селина стерла слезы со щек Пиппы, соврав своей лучшей подруге.

И она намеревалась продолжать врать, пока не узнает всю правду.

Селина

Это было пиком ее безрассудства. И она заслуживала любые неприятности, какие только могли за этим последовать.

Меньше чем через три часа после того, как Селина пообещала Пиппе, что она будет держаться подальше от Себастьяна Сен-Жермена, она стояла напротив того самого ресторана «Жак», поджидая удобной возможности проскользнуть внутрь и потребовать встречи. Сколько на это потребуется времени, неважно. Селина не планировала уходить, пока не получит ответы на все свои многочисленные вопросы.

Кем ей приходится Себастьян? Что он знает о ее потерянных воспоминаниях? Может ли он ей помочь?

Поначалу Селина хотела попросить помощи у того же важного джентльмена с серьгой в ухе, который позволил ей подняться на второй этаж в тот вечер на прошлой неделе. Однако что-то подсказывало ей, что на этот раз он ей помогать не станет.

Потратив около получаса на то, чтобы придумать подходящий способ пробраться внутрь, она наконец собрала всю свою волю в кулак и шагнула сквозь узкие двойные двери, высоко задрав подбородок.

В заведении уже начали готовиться к закрытию. Официанты полировали серебряные подносы и натирали хрустальные бокалы, составляя в стопки для завтрашнего дня. Девушка намывала сияющие деревянные полы, а двое парней переворачивали стулья, поднимая их на столы.

– Мадемуазель, могу ли я вам чем-то помочь? – поинтересовалась девушка со шваброй, в ее речи звучал явный креольский акцент.

– Я хочу поговорить с Себастьяном Сен-Жерменом, – сказала Селина.

Девушка отпрянула назад, удивленная, а затем вежливо поклонилась.

– Un moment, s’il vous plait[103].

Прошла минута, прежде чем темнокожий джентльмен с серьгой вышел из двери кухни.