Падший ангел. Явление Асмодея (СИ)

Марта в день похорон просидела в сарае. Ее заперли там те, кто боялся, что в траурный день накликает еще беду эта сумасшедшая. Фру Эмилия сама заманила туда Марту, позвала ее, когда Марта напевала какую-то дайну[5].

Закрыв певунью на щеколду и еще подперев черенок от вил к дверям, фру Эмилия направилась в ее дом, где стоял гроб с Ларсом. Ее опередила жирная крыса, засеменившая к дыре в изгороди. И едва женщина успела проводить ее взглядом, как из сарая юркнула другая крыса, и уже бежала целая стая крыс, не обращая никакого внимания на человека.

– Ее даже крысы боятся! Неспроста это…, – успела проговорить фру Эмилия, запирая двери, и спросила себя: – А что ж я двери запираю с покойником?

Глава 53

Утро следующего дня выдалось не столь дождливым, как ветреным. Натужно скрипели старые покореженные ветки и сучья. Пока молодые деревья гнулись под набегами ветров, чуть не до земли, старые – лишь обмахивались листвой, скрипели натужно, неся ощутимые потери. По всему лесу валялись сломанные ветки, и стелилась обсыпавшаяся листва. Ты бродишь между великанами-деревьями и чувствуешь себя таким же, как они, твердым, непоколебимым и устойчивым. Ты подставляешь свое лицо любому ветру, ты готов благодарить бушующую стихию, что сдерживает человека от дурных помыслов, которые ведут его к бродяге Дьяволу.

Можно ли любить непогоду?! Никому ведь не расскажешь о таком странном влечении, да еще когда тебя подозревают во всех смертных грехах. Отец Марк зажмурился, расставил руки и улыбнулся, будто кто-то невидимый нашептал ему какие-то слова. Ветер отозвался на его желания, и летящие листья с деревьев липли к лицу, и стала бессмысленной грустная песнь урагана.

Ему не хотелось никуда идти, вместе с ветром он вдыхал прохладу, наполняясь новыми силами, и представлял себя и ветром, и неподдающимся деревом, и тварью божьей под тем деревом. Но больше всего он искал избавления от той напасти, что неотступно преследовала его все эти дни. То была страсть к женщине. И он понимал, как бессилен его разум перед этой страстью, как слаба его вера, как хаотичны поступки. Куда легче совладать с ураганом, чем с самим собой.

«Рвешь поспевший крыжовник, поешь церковные песни. Тебе становится легче, но как без исповеди? Нужно ехать в Зольцен, в монастырь, на исповедь. Ты должен укрепиться в вере. Она же пошатнулась – она нуждается в тебе… Исповедь поможет вернуть веру. Без веры не спасти невинных. Не уберег Марту – она потеряла разум – но она нуждалась в помощи. Шел по следу ее – призывал ее к молитвам – и не дал ей любви человеческой. И явился ей Дьявол. Боже! Но как же быстро она была совращена! Как не увидела она, где кроется зло? И расплата – муж, болтается в петле, объеденный крысами. И остальные, влекомые адской страстью, были истерзаны, как безмозглые цыплята.

…Ларс искал Марту, а потом меня. Эйен тоже увязался за Мартой в лесу. А еще раньше Янек бегал за Кристиной, а потом… Потом он решил, что она со мной и забрался в этот проклятый дом. Значит…, значит…., значит….. Сколько этих «значит»!

Но совершенно ясно одно! Сатана направлял женщин как приманку…».

Все больше раскрывались перед ним двери изощренного плана Дьявола, где люди впадают в разврат и гибнут, и обвиняют в этом ревнителя церкви, где тело священника становится орудием соблазна. Но еще бьется душа в своем порыве к божескому свету. Но это его следующая цель.

«…Янек, Ларс, Эйен – искали женщин, но попадали на место своей казни. Дьявол завладел их мозгами. Он дал им подсказку, что искать надо совратителя, и делал их совратителями. А совратитель боится священника, не может его видеть – поэтому встречали они Беса в сутане! Так Дьявол насмехался над ними.

Идешь за женщиной – а приходишь к священнику. Но тебе не нужен священник – ты не шел к нему – тебе нужна женщина – тогда священник становится оборотнем и выпускает когти и рвет тебя как заблудшую скотину.

Значит, Он отправлял их искать самого себя. Он отвратил их от Бога. Разуверившись в Господе – люди станут служить Сатане».

Он вдруг понял, что ему начинает открываться Истина и Господь не случайно наделяет его этой миссией. Он выходит на единственный путь…., он начинает понимать, как вызвать ЕГО. Того, кто не достоин имени, того, с кем боролись веками истинные приверженцы Церкви Христовой.

«Но есть любовь… земная любовь, в которой я не могу себе признаться. А это грех, пока я его скрываю. Надо признаться… Надо признаться во всем. И нужно любить человека, иначе…, иначе… Нет! Другого пути нет. Но как любить и не предать Спасителя?!»

«Solve et Coagula» – «Растворяй и сгущай» – он вспомнил ту надпись на стене. Кому были обращены эти слова? Что в них заключено? Зачем они были там написаны в заброшенном доме?

На пороге дома своей постоянной прихожанки фру Паулины он вдруг застал Кристину. Двери этого дома всегда были для священника открыты. Обычно он предупредительно стучал, затем входил. Кристина, последние дни переехавшая сюда, не могла знать об этом, если не рассказала ей сама Паулина.