Падший ангел. Явление Асмодея (СИ)

Девушка бросила беглый взгляд – не выражая ни радости, ни беспокойства, и отвернулась. Но он успел увидеть как безмятежно ее лицо, а глаза на удивление прозрачны.

– Слава Иисусу Христу, – приветствовал ее отец Марк, почтительно наклоняя голову. – Почему ты не ходишь в церковь? Фру Паулина приходит постоянно. Пройди за мной!

Если прежде девушка задавала ему вопросы: ей было интересно все, что касалось Земного пути Господа, то сейчас промолчала, равнодушно перебирая в руках разноцветные тесемки, часть которых уже украшали ее волосы, блестевшие неестественным черным блеском. Он прошелся по большой зале, где царила атмосфера затхлости и уныния, где стертая пыль оставляла свой запах, перемешанный с запахом старого комода, сундуков, стола и стульев на толстых ножках. Он растворил окно, и схватил ее за плечи:

– Что с тобой?

Но его сосредоточенный взгляд опять ничего не нашел на ее лице. И снова она прятала свои глаза. Он закачал головой, оглянулся на дверь – догадался, что там кто-то стоит и следующие слова проговорил громким поставленным голосом:

– Я спрошу фру Паулину! Мне она сможет внятно объяснить… Я надеюсь, она ничего не скрывает и тебя не обидит…

Последние события из головы не выбросишь, и в них тоже скрывалась загадка такого состояния Кристины, но в ее глазах было что-то новое. В них появился холодный неуловимый блеск, и это подтверждало его подозрения. Он увидел, как подурнело ее лицо, как она вся похудела. Синяки под глазами, впалые щеки, неестественная бледность кожи – вот что было на прежде свежем юном лице. Она очень похудела после смерти Янека и с блеском глаз неестественно заблестели ее волосы. Она вытирала слезы, значит, у нее сидело что-то внутри, и она не в силах была совладать с этим.

Но еще ему бросилась в глаза маленькая тряпичная кукла, которую он тут же схватил.

– Откуда она у тебя?

– Их полно у всех девушек. А что?

Он еще раз осмотрел свою находку, зажатую в кулаке:

– Но с этим могут играть только младенцы.

– Нет! Эта кукла означает, что девушка стала невестой. Малышам ее не дают.

– А кто ее дарит?

– Ее никто не дарит. Девушка сама должна ее себе сшить. У нас считается, если есть такая кукла, она поможет выбрать жениха.

– А детям их нельзя подарить? – он подумал об Инессе, у которой намедни видел такую же.

– Нет! Что Вы! Это для девушек, которые ждут своего жениха.

Кристина отняла куклу у викария, нежно погладила ее, и стоя к нему спиной, начала что-то ему рассказывать, но он не слушал ее.

«Значит, фру Клара не могла такую куклу подарить Инессе. А Инесса могла ее взять только у взрослой девушки. Откуда же она ее взяла? Откуда?»

– Что с Вами?

– Да нет ничего.

Она отвернулась. Он взял ее за плечи:

– Ты плачешь. Не надо…

И он услышал ее шепот:

– Замолчите…

– Ты не веришь мне, но ты веришь в Бога! Прислушайся к нему! К его голосу. Слушай, что он тебе подскажет, и не бросай свою сопилку, – он понимал в этот момент, какая борьба идет между Богом и Дьяволом за это юную жизнь. Он знал, что теперь ее нельзя оставить, чтобы не случилась беда.

Она встала лицом к окну, и он услышал:

– К черту Вашего Бога!

– Не говори так! Не говори! – он погладил ее волосы, но вышло неловко. Тогда он нежно обнял ее за плечи, потом взял под руку и торопливо вывел из дома.

Они проследовали по узкой улочке святого Генриха, минуя кофейню, булочную и портняжные цеха и провожаемые взглядами зевак, направились к городским воротам.

– Вот этой дорогой в последний раз уходил от меня Янек, – сказала, всхлипывая, Кристина, и в этот момент будто к ней вернулось ее прежнее состояние.

– Говори, говори. Тебе надо выговориться. Не молчи ни о чем. Мы не скроемся от Бога. Доверимся ему. Будем молить его о милости прощения, – не глядя на свою спутницу, священник будто разговаривал сам с собой.

– Замолчите! Прошу Вас.

– Идем, идем. Не останавливайся.

– Я не могу идти так быстро.

– Почему?

– …У меня, у меня заплетается платье между ног.

Он замедлил шаг, и она смогла говорить:

– Я… я хотела спросить Вас… Я ничего не понимаю… Почему покойную тетушку прозвали ведьмой?

Он резко остановил ее, и в упор глядя в глаза, спросил:

– Но ты же не это хочешь спросить? Ты думаешь, что я был там, с Янеком…

– Но Вас все обвиняют, а Вы молчите… на Вас нападали – а вы молчите. И Вас… обвиняют. У Вас уже шрамы на лице…

– Но ты же знаешь правду!

– Нет.

– Ты знаешь правду. Только спроси себя.

– …Священники так себя не должны вести… Я, я боюсь всего этого. И наша первая встреча в Вашем доме в лесу…

– Что?

– Ну когда меня в первый раз привела эта девочка. Вы же видели ее? Она потом куда-то делась. Когда я нашла ее в городе…, я подумала, потерялся чей-то ребенок…, или этого ребенка бросили из-за уродства.

«Инесса! Как же я не догадался!»