Paint it black

В самих Холмах Хэтфилд остановился под своим именем. Он поселился в небольшом пансионате на берегу реки, недалеко от центральной части города. Хозяйке он представился журналистом и писателем, пишущим очерки о любопытных европейских провинциях. Для Хэтфилда это было очень удобно. Можно заводить знакомства, расспрашивать о городе и посещать различные места не вызывая подозрений.

При том образе жизни что вел Хэтфилд в Серебряных Холмах, денег с последней аферы ему хватило бы на несколько месяцев. Поэтому он беспечно бродил по тихим улочкам среди дружелюбных горожан и чувствовал себя в безопасности. Ему нравился этот тихий уютный городок со множеством любопытных и интересных мест. Приятно было посидеть в кафе на набережной или поболтать со стариком Акселем в «Лепреконе», посетить местные шахты или поплавать на лодке по озеру.

Возможно, он мог бы просто спокойно провести время отдыхая от Бостонской суеты, но его неспокойная натура искала приключений. Хэтфилд не мог иначе, размеренная жизнь была не для него. Тот странный камень, что он видел на фото и близость поместья барона заставляли биться его сердце чаще. Он дважды побывал в «Диких Розах». Рамон даже наполовину не передал того, что увидел Хэтфилд. Мертвые красавицы в саркофагах завораживали и обнажали всю степень безумства барона. Хэтфилд словно увидел происходящее в этих стенах и почувствовал присутствие барона и его жен.

Когда Хэтфилд был в поместье второй раз с ним случилось нечто странное. В будуаре Элеоноры, второй жены барона, Хетфилд разглядывал фото, то самое, где на ней была подвеска с камешком. В какой-то момент он понял, что Элеонора тоже смотрит на него. Хэтфилд не испугался, но неприятный холодок пробежал по телу. Ему казалось, что она видит его насквозь и знает зачем он здесь, а потом она едва заметно пошевелила головой, словно предостерегая. Это было очень странное ощущение. Хэтфилду казалось, что это необычное и безумное место, пропитанное смертью и одержимостью, играет с его сознанием. Другого объяснения он не мог найти, поэтому просто покинул будуар и постарался выбросить увиденное из головы.

Двумя днями позже прогуливаясь по набережной Хэтфилд увидел художника за мольбертом. Он приблизился чтобы увидеть рисунок. Художник очень точно изобразил, то, что видел перед собой Хэтфилд, но на переднем плане оказалась красивая девушка в старомодном платье и с жемчугом в волосах. На самом деле ее не было на набережной, но художник словно видел ее и именно она была основой этой картины. Сделав еще несколько штрихов, художник обернулся и посмотрел на Хэтфилда, после чего быстро принялся рисовать. Буквально через несколько минут на рисунке добавился старинный авто для перевозки заключенных с решеткой на заднем окне. Заключенный, вцепившийся в прутья решетки, смотрел на прохожих и Хэтфилд узнал в нем себя. Улыбнувшись фантазии художника, он пошел дальше по набережной.

Через неделю Хэтфилд оказался в городском музее. Он внимательно осматривал все экспозиции надеясь найти хоть какое-то упоминание о загадочном камне или самой подвеске, при этом не упуская возможности ознакомиться с историей города. Некоторые экспозиции были малы, поскольку события, связанные с ними, имели собственные музеи, как, к примеру, те же «Дикие Розы» или поместье Валдора и серебряные рудники. На рудники, кстати Хэтфилд возлагал большие надежды. Если верить Бова, то именно с ними связано появление камня.

Осмотрев первый этаж, Хэтфилд поднялся выше по широкой чугунной лестнице застланной ковровой дорожкой. Войдя в ближайший зал, он увидел большую стеклянную витрину в центре и развешанные на стенах эскизы, картины и наброски.

Приблизившись к витрине Хэтфилд увидел выставленные резные фигурки из дерева. Он стал с любопытством их разглядывать. Резчик был воистину талантлив, он сумел не просто искусно выполнить свою работу, но и словно вдохнул в свои творения жизнь и жизнь эта была полна боли и страданий. Хэтфилд словно почувствовал отчаяние и безысходность растворившиеся в воздухе, который он жадно вдыхал, получая частички скорби с каждым новым вдохом.

Хэтфилд провел ладонью по лицу и на время задержал дыхание. Это помогло. Воздух как будто очистился и Хэтфилд смог рассмотреть фигурки. Их было более двадцати и почти все они изображали бродяг, нищих, калек или что-то подобное. Возможно одна фигурка и не была бы столь гнетущей, но целая коллекция нагнетала все то, что Хэтфилд почувствовал минуту назад. Шахтер, по пояс придавленный валуном, безногий попрошайка в военном кителе, слепец, бредущий с клюкой и еще множество похожих персонажей. Мастер словно не видел ничего другого в окружающем его мире. Большинство воспевали красоту и гармонию, а резчик убогость и безобразие.